Шрифт:
– Передай всем. Все люди в нашем отряде должны быть с завтрашнего дня некурящие. Кто не хочет бросить курить, пусть пока переходит в охрану полуострова.
– А дальше? – несколько удивлённо Сергей. Он смотрит не только на меня, но и на невозмутимого Александра за моей спиной. Надо признаться, что Агриропуло подобрал мне хорошего телохранителя. Без влияния тёти тут явно не обошлось.
– Всех курящих и злоупотребляющих алкоголем будем постепенно переводить в Мариуполь, благо с их местными охранниками контакт налажен. Наших они примут с удовольствием. Вот проведём учения, и сам всё увидишь. Поехали в милицию к Русанову – и направляемся к автомобилю.
– Привет Никита. Чем занят? – вхожу в кабинет начальника местной милиции. Шуточно приветствую знакомого милиционера. Сначала отношение с Русановым не заладились. После нескольких вынужденных встреч и разговоров "по душам", подгона мной австрийских пистолетов с патронами милиции и его разговора с Москатовым отношения более-менее наладились. А ещё был "волшебный пендель" по телефону от Будённого. Не сказать, чтобы отношения стали дружескими, но стали уже без особой неприязни. А мне тогда из-за этого пришлось в срочном порядке оформлять и регистрировать советско-французскую транспортную фирму в городе. А это дополнительные расходы и лишняя известность.
– Проходите. Садись. Да вот заканчиваю оформлять выселение "нетрудовых элементов" в городе. С чем пожаловал? – отложил бумаги в гроза бандитов. [15] Слава богу, в Таганроге общими усилиями до полного маразма дело не дошло. Страдают только богатые и очень обеспеченные. Причём профессуру и других полезных в профессиональном плане спецов не тронули. Тут не только учли мои советы и пожелания, но и странная, строгая и не очень понятная директива из Москвы. Плюс начало в городе массового строительства жилья из крымского ракушечника. Единственное что мне не понравилось это "архитектурные изыски" типа Круглого дома архитектора И. Таранова-Белозёрова. Чёрт бы побрал упёртого директора завода "Красного Котельщика". Видите ли, ему очень срочно надо многоквартирный дом для сотрудников завода. А на нормальный у него, видите ли нет денег… а главное желания.
15
В 1929 году ситуация достигает апогея, из домов окончательно выселяют "нетрудовых элементов". Все нетрудовые элементы, облагаемый доход которых превышает 3000 рублей в год, должны быть выселены из государственных домов к 1 октября 1929 года в административном порядке и без предоставления жилой площади. – Постановление правительства. Прим. автора.
– Ты же знаешь всех старых военных в городе? Мне нужно пару пластунов или других разведчиков, кто брал вражеских "языков" на войне – сажусь на предложенный стул возле его стола.
– А ты автомобиль нам не привёз? – Русанов подчёркнуто игнорирует сословные различия на грани грубости.
– Деньги вперёд и будет тебе подходящий в следующий мой приход с Франции – не остаюсь я в долгу.
– И оформим на твою фирму – прищурил глаз Русанов. Он сам попытался поначалу реквизировать привезённые и переданные мной автомобили и не только их. Пришлось тогда звонить Будённому, для обуздания ретивости местных органов. А вот сейчас и сам Русанов хочет воспользоваться такой возможностью, чтобы обезопасить себя от уже своего начальства. Принцип – отнять и поделить, а ещё лучше присвоить во имя коммунистической идеи, процветает сверху донизу.
– Да хоть пять. Деньги на бочку и любые твои пожелания. Вот только смотри, чтобы ты не пострадал за такую связь с иностранцами – хлопаю ладонью по его столу и улыбаюсь. А то вспомнят лет через пять и отправят лес рубить в Сибирь.
– Ты же у нас умный, образованный вот и придумай что-нибудь – Никита.
Глава 16
В это же время в Кремле.
В кабинете Сталина сидело четыре человека, а пятый стоял в конце длинного стола покрытого зелёным сукном и делал доклад. Перед ним лежали папки с документами, которые вовремя доклада он открывал и зачитывал оттуда выдержки.
– Так понятно. Оставь все документы я ещё раз пересмотрю – зло стукнул незажжённой трубкой Сталин, встал из-за стола и стал прохаживаться вдоль стола.
– Когда ожидается приход эшелона с Таганрога? – прервал зловещее молчание Будённый.
– Точно наши агенты не знают. Эшелон формируется очень большой. Все нужное было предоставлено в срочном порядке и вовремя. Так что в ближайшие несколько дней будет в Москве – Бубнов.
– Надеюсь, с охраной во время следования не оплошаете? – продолжил расспрос Будённый.
– Так как фамилия этого работника ОГПУ, который предложил план строительства новых самолётов за месяц – зло Сталин и посмотрел на Менжинского.
– Командир спецтюрьмы ОГПУ Кутепов Григорий Яковлевич, где сейчас находятся заключённые по делу "Осовиахима" – немного побледнел Менжинский.
– Так… ты иди. Ещё раз проверь все смертные приговоры ведущим руководителям и специалистам по всем приговорам "Промпартии". Пока никого не расстреливать. После этого предоставишь доклад на расширенном заседании – отдал распоряжение Бубнову Сталин.
Бубнов по-военному чётко развернулся, хотя до этого за ним это не водилось, и вышел.
– О, как ты его вымуштровал – засмеялся Будённый, как только за Бубновым закрылась дверь. Сталин сумел противопоставить Бубнова Менжинскому, которому всё больше и больше не доверял. А последний доклад наедине о злоупотреблениях Вениамина Свердлова, озлобил Сталина окончательно. В. Свердлов пользуясь своим положением через "эстонское окно" перепродавал пушнину, нефть и антиквариат. Деньги уходил на счета банка брата Менжинского в САСШ. Причём они в той или степени были родственниками с Троцким.