— Стас, мне так плохо, — заплаканный голос раздался в моей голове внезапно, совершенно неожиданно, однако я даже не заметил, как шевелились ее губы. Может, потому что я не видел ее лицо, скрытое в маленьких ладошках…

— Что случилось? — спросил я, стараясь взять ее за подбородок и приподнять личико. Но не смог. Даже прикоснуться к ее лицу не смог. Я будто смотрел на призрак, хотя ее плоть полностью отражалась перед моими глазами, а не как в фильме ужасов наполовину прозрачной. Здесь что-то не так.

— Мне так тебя не хватает, Стас, — таким же заплаканным голосом произносит девушка. Ненадолго она слегка приподняла голову, рассматривая заплаканными глазами окружающий ее мир, а затем вновь опустила, чувствуя новый поток слез. Ее тело содрогалось от тихого плача, хотя я все же слышал всхлипывания, не предназначенные для посторонних ушей. Но я заметил одну вещь: она меня не увидела. Будто не замечала. Смотрела куда-то сквозь мое тело. В какую-то пустоту, которую я и сам не мог увидеть. В какой-то момент я почувствовал себя лишним. И я бы ушел отсюда, оставив девушку наедине со своими мыслями, если бы она шептала каждые пять секунд мое имя. Как во время какого-то магического ритуала.

— Я здесь. Разве ты меня не видишь? — этот вопрос задан словно в никуда, и я понимал, что она вряд ли услышит мои слова, будто в трансе повторяя мое имя раз за разом.

— Знаешь, мне было так хорошо с тобой. Я была так счастлива все эти дни. А сейчас тебя нет, — ее тоненький голосок слышался с едва ощутимой болью, будто она оплакивала кого-то. И что действительно заставило насторожиться, девчонка оплакивала меня. — Ты ушел, а я никак не могу с этим смириться. Мне больно, Стас. Почему ты оставил меня одну? — еще немного, и ее пронзительный голос, полный боли и разочарования, показался бы криком. Вряд ли бы кто-то не услышал бы ее, помимо меня.

Мне стало ее жаль. Я так хотел убедить ее в своем существовании, заставить поверить, что сейчас сидит перед ней именно тот Стас, которого ей не хватает. Только она все равно уткнулась носом в свои коленки и не желала ничего видеть и слышать вокруг себя. Даже меня. Почему? Скажи мне!

Ответ на вопрос так и не пришел…

Проснулся я резко, будто очнулся от кошмарного сна. Вновь это ощущение безнадежности, хотя все похожие сны не являлись плохими. Просто мне они не привычны, как человеку, потерявшему часть своих воспоминаний. Который только-только восстанавливал свою личность по крупицам. Я бы не сказал, что это непостижимая задача, но сталкиваться с трудностями мне все же приходится. Первое препятствие — время. Самое ужасное и выжимающее все соки. Почему? Потому что не знаешь, сколько его потребуется, дабы вновь стать полноценны человеком. Второе препятствие — упрямость. Почему именно это качество? Потому что порой хочется послать всех к чертям и пустить на круги своя. Особенно после этого сна, который так и не выходил из моей головы ни на минуту.

Время шло. Дни превращались в часы, пробегая с молниеносной скоростью мимо меня. Все стало обыденным, а распорядок дня — наработанным. Завтрак — прием лекарств — анализы — физиотерапия — вновь лекарства — обед… Все по накатанной. Меня это жутко бесило. Угнетало. Делало каким-то хлюпиком, зависимым от посторонних людей. Если посмотреть со стороны, так оно и было, только я не хотел проводить остаток времени в таком режиме. Да, мне лучше задержаться здесь, в Германии, под наблюдениями врачей, учитывая амнезию, которая не всегда поддавалась мне и не показывала нужные частички воспоминаний за минувшие четыре года. Нет, она обречена на крах, только скорость ее разрушения меня не особо устраивала. Слишком все медленно. Затянуто. Я хочу узнать все сейчас. Но это невозможно, к сожалению.

От размышлений меня отвлек стук в дверь, а затем человек, которого я не ожидал увидеть здесь еще долгое время, вплоть до приезда домой. Он практически не изменился, учитывая последние сохраненные в моей голове воспоминания о нем, только стрижка стала чуть короче, а телосложение — мужественнее. Наверное, как и у меня со временем все стало на свои места, только я никак не мог с этим ужиться.

— Привет, чувак! — весело прокричал Костян, зайдя в палату с каким-то пакетом. Неужели поддался стереотипу и принес апельсины? Надеюсь, что нет. — Ты нас сильно напугал, — с нотками сожаления проговорил друг, хотя улыбка на лице не сходила еще очень долго. Как, в принципе, и на моем. На самом деле я был рад увидеть Костяна спустя столько месяцев разлуки. Хотя бы с ним можно немного расслабиться и забыть об угнетающих буднях и врачах, которых хочется послать на хуй.

—Давно тебя не видел, — пожимая руку другу, обрадовался я. — Где ты был? — вопрос очевиден, только друг не спешил на него отвечать, глядя куда-то в сторону, несмотря на мой выжидающий взгляд, который мне не особо хотелось применять на нем. Может от одиночества мне только кажется, что все настроены против меня? Скорее всего так и есть.

— Да там с работой запара. Зато недавно взял отпуск до конца новогодних праздников, так что я буду у тебя ночевать! — радостно воскликнул Костян. — Как себя чувствуешь? — и вновь вопрос, на который я отвечал врачам множество раз на протяжении дня, хотя сейчас не ощущал какое-то сильное недомогание внутри, в отличие от утра, когда мне всей душой хотелось запустить в медсестру градусником.

— Все в порядке, если не считать амнезию, — привычно махнув рукой, ответил я. На лице друга не проскользнуло удивление. Возможно, родители рассказали ему о моем состоянии. Тогда зачем спрашивал о самочувствии? Не понимаю…

— Меня то, надеюсь, помнишь? — с недоверием спросил друг. На мгновение мне показалось, что в его глазах томилась нерешительность, однако это ощущение быстро пропало. Даже слишком быстро, чтобы я успел сделать хоть какие-то выводы.

— Не неси херню! Конечно, помню, — убеждал я, хотя что-то мне подсказывало, что я не все совместные воспоминания вернул в свое сознание, несмотря на некоторые моменты, которые мне удалось вспомнить.