– Вы расстроены?
– спросил он.

– Очень!
– прошептала Марина.

– Это же роль не вашего амплуа, голубушка!
– сказал он.
– Вы не должны расстраиваться. Наоборот. Я за вами наблюдаю с первого курса. Вам трудно. Прекрасно! Чем труднее, тем лучше. Я думаю, из вас получится актриса. Я вижу...

Марина посмотрела на Агеева. Он утешает ее, жалеет. Лицо Агеева, мягкое, розовое, гладко выбритое и чем-то неуловимо актерское, выражало сочувствие, доверие и, может быть, восхищение, но неизбалованная Марина не могла этого разобрать.

– Да, - сказала Марина, - мне страшно не везет!

– Чепуха!
– ответил Агеев и потрепал Марину по плечу.
– Повезет. Вы молодец! Вы сегодня растерялись - вот и все.

– Я хотела сыграть по-своему...

– Знаю, Еще сыграете. Придет ваше время. Можете мне верить. Улыбнитесь-ка и подумайте о чем-нибудь веселом! Например, о свидании, которое у вас назначено на вечер.

Марина грустно улыбнулась. У нее на вечер было назначено два свидания. А это, как известно, все равно, что ни одного.

Марина очень скучала по Ленинграду, по отцу с матерью и по Гале. Такой подруги у нее больше не было, хотя за четыре года в Москве у нее появилось много друзей.

От Гали приходили непонятные письма. В одном письме она написала, что Марина не должна удивляться, если она выйдет замуж. Но Марина удивилась и побежала звонить в Ленинград, выяснять, в чем дело, Галя ответила уклончиво. А спустя некоторое время написала, что она вообще никогда не выйдет замуж. А еще через месяц прислала телеграмму: "Можешь меня поздравить".

Марина ломала голову, что подарить Гальке. Деньги были накоплены на туфли. Марина сделала подметки на старые туфли, а Гальке купила роскошные занавески на окна, что было очень кстати, потому что у Гальки как раз не было занавесок. Окон, правда, у Гальки тоже не было. Если соблюдать точность, у Гальки ничего не было, кроме мужа, молодости, любви и надежд.

Вокруг все выходили замуж. На всякий случай Марина осведомилась у своего приятеля Саши Кириченко, с какого возраста считается старая дева. Узнав, что лет с двадцати пяти, Марина успокоилась.

Саша Кириченко, воспользовавшись ее интересом к этому вопросу, предложил ей выйти за него замуж.

– Выходи, не пожалеешь.

Собственно, он говорил это Марине каждый раз, когда ее видел.

– А что?
– так же шутя ответила Марина, взбудораженная Галькиной свадьбой.
– Возьму и выйду!

– Я буду очень счастлив, - медленно сказал Саша, и Марина тут же поняла неуместность своей шутки.

– Я же шучу, - поспешила она сказать.

– А я не шучу, - сказал Саша, - я совсем не шучу... Потому что я люблю тебя...

Они шли по Садовому кольцу после позднего вечернего сеанса в кино. Саша остановился, приблизил свое широкое румяное и очень доброе лицо к Марининому. Он был такого же роста, как Марина, хотя уверял, что гораздо выше. Он был широкоплечий, плотный, квадратный. Веселый и остряк, любимец студии. Его считали законченным комическим актером. Для кино он не годился, а столичные театры его уже сейчас приглашали. Он был действительно очень талантлив.

"Он самый лучший человек у нас на курсе, - думала Марина.
– И все-таки я его не полюбила".

– Вот такие дела!
– сказал Саша дрогнувшим голосом.

– Не будем об этом говорить, не надо, - попросила Марина.

– Я и сам знаю, что не надо, - сказал Саша.

Они пошли дальше. Марина чувствовала себя виноватой. Она давно понимала, что Саша влюблен в нее, любит ее. Она не кокетничала с ним нет, нет!
– но эгоистически пользовалась его снисходительностью, чтобы говорить о театре. Как все одержимые люди, Марина должна была бесконечно много говорить на излюбленную тему. Никто не мог этого вынести. Только Галя. Но Галя была далеко. А Саша умел слушать. Марине надо было говорить о своей профессии во что бы то ни стало.

Для этого она выбирала самый длинный путь из кино домой - по Садовому кольцу.

– Бесприданницу я бы играла не так...
– с расстановкой произносила Марина.

– А как?
– немедленно откликался Саша, знавший точно, что ему надо говорить.

Или:

– "Живой труп" у нас ставят неправильно...
– сообщала Марина и умолкала. У нее были идеи. Много разных идей.

– То есть?
– откликался Саша.

Марина длинно объясняла.

Так они разговаривали очень часто.