И тогда я достаю из сумки свою папочку. Проверяю бумажки – паспорт, справка, квитанция... Раскладываю их ровненько... И, когда девушка в очередной раз выходит за новой порцией клиентов, невинным голосом спрашиваю:

– Будьте любезны, взгляните – тут все документы правильные?

Девушка берет мою папку, листает... И лицо ее проясняется.

– Господи, первый раз за сегодня вижу нормально оформленные документы!

– Тяжело, наверное, так работать? – сочувственно интересуюсь я.

– Еще бы! – вздыхает она. – Ну пойдемте внутрь, что здесь-то стоять.

Через десять минут у меня все оформлено. И штампик в паспорт поставили, и свидетельство о разводе написали и выдали. Ай да я! Вернее – ай да Марья Владимировна! Спасибо ей за папочку. Кто бы подумал...

Окрыленная успехом, покупаю себе у метро гадкого вида жареный беляш (а что делать, когда голодно) и скачу на «Речной вокзал». Как раз и время подошло.

Яша уже ждет меня у выхода из метро. Господи, как хорошо, когда человек никуда не опаздывает, ничего не нарушает, обещал позвонить – звонит, ты с ним договорилась – он тебя ждет. В нужное время, в нужном месте. Чудо. За одно за это можно замуж выйти и потом не жалеть.

Снова идем к загсу. Теперь к другому, где женят. Я в том, где разводилась, спросила у девочек, можно ли у них прямо сейчас подать заявление, и чтоб завтра поженили. Они долго хихикали, потом сказали – вряд ли. Начальница – дама строгих правил, может не понять. Попробуйте, говорят, лучше в другом загсе, чтоб хоть штамп не их стоял. Вот сейчас и попробуем.

Тут меня осеняет.

– Яш, – говорю, – надо бы коробку конфет купить. Или хоть шоколадку.

– Зачем? Ты голодная? Потерпи, мы тут закончим и пойдем ко мне ужинать.

– Да не мне, я по дороге что-то ела. В загс. Теткам. Может пригодиться.

Приличной коробки конфет мы в коммерческом ларьке не находим, покупаем пару шоколадок. Идем.

В загсе мы, как порядочные, получаем на руки бланки заявлений, заполняем их. И тут же выясняется, что надо опять платить госпошлину, то есть идти в сберкассу и приносить оттуда квитанцию. Черт, черт.

Но что делать, бежим в сберкассу. Там, как назло, очередь, а загс до пяти. Этак можно и не успеть. Яша уже готов плюнуть – придем лучше завтра с утра, но мне почему-то кажется, что отступать никак нельзя. Взялись – надо до победного.

– Граждане! – говорю я громко. – Пропустите нас, пожалуйста, без очереди! У нас загс закрывается, а мы очень пожениться хотим!

Народ в очереди смеется – и пропускает. С квитанциями рысью несемся в загс. Времени – без четверти пять. Успели.

Но теперь начинается самое трудное. Мы со своими бумажками идем в кабинет – пред светлы очи начальницы, которая все и решает. Входим. Стол. Над ним герб. За ним – такая тетища, воплощение советской власти. Ой, нет, она же год назад кончилась. Значит – российской государственности. Берет наши бумажки, читает.

– Паспорта, – говорит, – пожалуйста. Берет паспорта. Но пока в них не смотрит.

– Сейчас, – говорит, – назначим день. И открывает какой-то свой гроссбух.

– Извините, – это Яша. – Но нам, видите ли, нужно пожениться как можно скорее.

– Сейчас увидим, когда есть место. – И ищет, ищет в гроссбухе.

– Нет, – это уже я влезаю. – Нам нужно – завтра. Тут тетка роняет гроссбух на стол и смотрит на нас, кажется, первый раз за все время.

– Это невозможно, – лепечет она каким-то даже человеческим голосом. – Там время полагается, на раздумье. Хотя бы две недели. А вдруг вы передумаете...

– Мы – не передумаем, – говорит Яша. – Нам некогда передумывать, я в воскресенье улетаю в длительную загранкомандировку.

– Но я не могу вам ничем помочь, – тетка уже справилась с собой и вновь обрела металл в голосе. – Это противоречит закону. Что же вы раньше-то думали... Командировка тоже не в один день оформляется.

И тут – наверное, знакомые слова подействовали – меня в какой уж раз за сегодня снова осеняет. Я лезу в сумку, вынимаю папку и достаю из нее документ – письмо, которое мне Марья утром напечатала.

– Вот. – И протягиваю тетке через стол. – У меня тут письмо.

Тетка берет документ, читает, читает...

– Ну так это же совсем другое дело, – изрекает она наконец. – С этого бы и начинали. Обстоятельства, конечно, необычные, но раз бумага... Я могу вас расписать в ближайшую субботу. Это вас устроит?

Мы оба только киваем.

– Где ваши паспорта? И принесите мне в субботу ксерокопию билета. Билет-то у вас есть, я надеюсь?

Мы снова вместе киваем.

Она начинает заполнять какие-то свои формы, снова берет наши паспорта, перелистывает...