Шрифт:
Неудивительно, что у него начала болеть голова.
Второй офицер Станции Аквилас Арлан, отыскивая офицера по торговле Релдона, обнаружил его в баре берегового клуба. Никто не ожидал встретить его в его рабочем помещении, но почти всеобщая невозможность отличить реальную деятельность от видимой и была вероятной причиной пребывания Арлана на Пиа-2.
Релдон тщательно разгладил свои причудливо завитые длинные усы и поднял стакан.
– Смерть роркам!
– сказал он.
– Ваши записи готовы?
– как всегда нервно спросил Арлан.
– Вы знаете, Ку приближается.
– Выпьем.
– Но Ку...
– Может, он опоздает.
– Выражение удивления, близкого к ужасу, появилось на лице второго офицера Станции.
– Ку никогда не опаздывает. Ку? Опоздает? Как он может опоздать? Нет, о нет, он не опоздает.
– Выпьем. Вот. Смерть роркам!
– С нервным хихиканьем Арлан поднял стакан и автоматически оглянулся, ожидая осуждения (было так рано, рано, рано), которого никто не мог выразить.
– Гм... ну... ваши записи будут готовы, не так ли? Ох! Смерть роркам!
Хихиканье... хихиканье...
– Смерть роркам! Парень, еще выпивки, и быстро-быстро. Ах, кончайте это. Берите еще. Смерть роркам!
– Смерть роркам!
– Смерть роркам!
Мистер Флиндерс на Утесе Флиндерса был разгневан. Он был разгневан больше, чем обычно, каждая щетинка на его лице торчала, как игла дикобраза. В такие минуты только древняя мать осмеливалась называть его "Флорус". Но сейчас он был особенно разгневан. Его старший сын и наследник, выпрямившись и окостенев, сидел рядом, гости молчали, а жена говорила коротко и только о деле - и то, и другое было совершенно необычно для нее.
– Где, во имя ада, еда?
– кричал он.
– У них не хватает кишок сказать, - ответила жена, ее бледная нижняя губа еле заметно дрожала.
– Но у меня их хватит. Еда? Вот еда.
– Она тяжело опустила котел на стол. Он зазвенел.
– Хорошая еда, - с горечью добавила она ритуальные слова.
Мистер сунул кулак в котел, вытащил и разжал пальцы. Тяжелые пули со звоном упали обратно. Он осмотрел стол, грязный от остатков пищи и потеков рыбьего жира от ламп.
– Пули на завтрак, - пробормотала старуха-мать. Она часто была свидетельницей подобных сцен и сама незадолго до этого принесла котел пуль. В лагере нет еды... Флорус?..
– она подняла голову и убрала с глаз прядь грязных волос. Ее рот, беззубый, как у ящерицы, раскрылся, она гримасничала, потрясая тощими кулачками.
– Разве вы мужчины? пронзительно визжала она.
– Разве вы мужчины? Разве вы мужчины? Или вы те, как зовут вас на севере. _Т_о_к_и_! Не люди, а грязные токи!
Мистер угрюмо сказал:
– Грязные - это не беда. Здесь гости. Я горжусь этой грязью.
– Он повернулся к сыну.
– Стрип, как с порохом?
– Не очень много, - ответил Стрип.
– Не очень много, говоришь. А пули. Все в котле?
– Большая часть.
А мистер Флиндерс уже грохотал:
– Вижу, время снова отправляться на север. Как я это ненавижу! Время продавать краснокрылки и отдавать нашу кровь за них и кровь отцов и дедов. Отдавать за жалкие обломки железа и горстку серы. Время ползти на карачках к Гильдии. Свиньи, злые, грязные свиньи!
– он ударил кулаком по столу и вскочил на ноги. Все за столом торопливо встали.
– Но нельзя идти на север с пустыми кишками!
– кричал он.
– Разве я не ждал Ниммаи достаточно долго? Разве я не просил его возместить нам убытки? Разве правильно то, что на завтрак у нас пули, а у него мясо, и рыба, и мука? Эй, говорите!
Стрип громко сказал:
– Нет, отец! Набег!
– Набег! Набег! Ноги топали, кулаки стучали. Флиндерс кивнул и вновь в жарко-красном свете костра начал нападать на мистера Ниммаи.
– Они там, у Ниммаи, думают, что если у них одиннадцать пар мушкетов, значит, они в безопасности!
– Смех, насмешливые возгласы, крики, стук, топанье.
– А разве Утес Флиндерса не имеет двенадцати пар?
– Лицо его покраснело, голос стал хриплым.
– Говорите же, разве Утес Флиндерса не имеет двенадцати пар? Разве...
Он остановился и обвел всех взглядом... Гость, чье тяжелое дикое лицо было окружено седыми волосами, прочистил горло.
– Двадцать семь, хозяин мистер, - флегматично сказал он.
Еще крики, еще топот. Поднял голову другой гость. Шум прекратился. Мистер Флиндерс посмотрел на него скорее удивленно, чем гневно.
– Грейм не желает идти туда, где течет Хаггар?
– сказал он, проведя серым языком по губам.
– Эй, Грейм. Говори!
Второй гость сказал:
– Хаггар течет туда, куда хочет. Обида Флиндерса - это его дело. Я его друг и гость здесь, но вы знаете: Ниммаи и я сосали одни и те же соски.
Флиндерс презрительно, бледный от разочарования из-за утраты десяти мушкетов Грейвса, но осторожно, все еще надеясь на что-то, бросил:
– Молочный братец!
– Молочный братец лучше, чем отсутствие брата вообще.
Флиндерс пнул стол. Тот задрожал, но не упал. Мистер подошел к открытой двери, глянул на черные крыши лагеря Флиндерса, от которых поднимались серые дымки. Отсюда вел лишь один узкий путь, перегороженный укреплением. Стрип подошел к нему, и мистер сказал, не оборачиваясь: