С любопытством я подняла голову. Мерцающий огонь камина бросал дрожащие тени на старые картины на стенах. Снаружи послышался тихий раскат грома, что еще больше усилило мрачную атмосферу.

– Что же такого интересного произошло в Дарктрю?

Дядя Эдгар какое-то время сосредоточенно смотрел на шахматную доску, словно хотел предугадать мой следующий ход, прежде чем сдаться.

– Записи здесь сильно расходятся, большинство из которых я уже забыл. Но сотни лет назад деревня, как говорят, сгорела полностью. Ссора между соседями, по-видимому, привела к тому, что один из жителей поджег чужой дом. А затем ветер переменился, и в конце концов вся деревня сгорела.

– Это же ужасно.

Он кивнул, недовольно глядя на расстановку фигур, которая стала ненамного лучше.

– Человек, конечно, не ожидал, что подожжет и свой собственный дом.

– Ты слышал что-нибудь о проклятии? – небрежно спросила я, намеренно отказываясь брать у него и второго слона, чтобы заставить его говорить.

Дядя Эдгар нахмурился.

– Проклятие? Нет. Хотя… – он запнулся ненадолго. – Катарина как-то упомянула о чем-то таком, но я уже не вспомню точно.

– Может, она оставила какие-то записи? Я имею в виду, если она так интересовалась историей города?

Дядя Эдгар покачал головой.

– Нет, к сожалению. Твоя тетя не вела дневник или что-то в этом роде. Она старалась в полной мере наслаждаться моментом. – От улыбки вокруг его глаз образовались маленькие морщинки. – И она хотела, чтобы я тоже участвовал в этом. Рассказывая о своем дне, она иногда говорила от восторга так много, что только часть этого оставалась у меня в голове.

– Значит ли это, что ты ее не слушал? – спросила я, поддразнивая.

Дядя Эдгар нахмурился, снимая пиджак и вешая его на спинку кресла.

– Я, конечно, всегда ее слушал. Правда, иногда она говорила так быстро, что я не мог поспеть за ней.

Повеселев, я посмотрела в его карие глаза и почувствовала, как мой дар упорно пытается прорваться наружу. Не задумываясь, я уступила ему, наблюдая, как блестящий слой кристаллов растекается по телу моего дяди. Все началось с его глаз, затем пробежало по застегнутому жилету твидового костюма до блестящих коричневых кожаных туфель. За несколько секунд он весь превратился в светящуюся стеклянную фигуру привлекательного, слегка поседевшего мужчины, на блестящих гранях которого отражался дрожащий свет пламени.

– Покажи мне правду, – прошептала я, когда сверкающий дядя Эдгар раскололся на тысячу осколков. Они в замедленном темпе начали падать на пол перед креслом. Позади него яркий свет начал расходиться лучами, сопровождаемый потоком свежего воздуха. Хрустальные осколки начали расходиться и медленно вращаться вокруг меня. При этом я остановила взгляд на особенно крупном, который как раз проплывал мимо камина. В нем я могла видеть тетю Катарину, гуляющую по саду с дядей Эдгаром.

На ней было красивое белое платье, которое доходило ей до щиколоток и подчеркивало ее стройную фигуру.

Ветер трепал ее длинные каштановые волосы, когда она со смехом взяла под руку дядю Эдгара. Даже сквозь осколок истины я могла видеть живой блеск в ее зеленых глазах, так напоминавших мои собственные. В ее лице с высокими скулами было отчетливо заметно семейное сходство с моим отцом и со мной. Теперь понятно, почему дядя Эдгар так пристально смотрел на меня после моего приезда в Грин-Манор. Должно быть, ему показалось странным вновь увидеть во мне какую-то ее часть. Тетя Катарина тем временем обрушила, словно водопад, миллион слов на дядю Эдгара. Она выглядела такой непринужденной и в то же время такой живой, что это причинило боль. По-видимому, перед смертью она действительно была очень счастливым человеком.

Едва я об этом подумала, как увидела, что осколок начал мягко дрожать. Нахмурившись, я встала со своего места и подошла ближе, чтобы взглянуть на него повнимательнее. До сих пор ни с одним осколком такого не случалось. Осторожно протянув к нему руку, я услышала тихий звон, который усилился, стоило мне его коснуться. Сразу после этого он медленно повернулся вокруг собственной оси, чтобы открыть мне другую картинку: тетя Катарина сидела на диване у окна, мрачно вглядываясь в сад, жажда жизни исчезла с ее лица.

– Что случилось? – услышала я обеспокоенный голос дяди Эдгара, но Катарина только покачала головой. Слеза покатилась у нее по щеке.

– Не знаю, – прошептала она. – Я чувствую себя такой опустошенной.

Дядя Эдгар на мгновение задержался на пороге, прежде чем устало провести рукой по лицу.

– Это из-за Кеннета?

При упоминании этого имени Катарина едва заметно вздрогнула, но не ответила. Еще одна слеза упала ей на колени.

На лице дяди Эдгара теперь тоже появилась тень, которую он, однако, быстро попытался скрыть.