Шрифт:
— Нет! — пронзительно выкрикнула она вслед убийце, направлявшемуся к ее ненаглядному сыну.
Остановившись, Пенс обернулся, насмешливо спросив:
— Может, хоть сейчас ты скажешь, от кого зачала этого уродца? Ведь личность его папаши — одна из величайших загадок нашего времени. Я слышал официальную версию о тайном временном браке с анонимным аристократом. Доходили до меня и неофициальные слухи. Те самые, про твое детство и юность взаперти, в каменной башне, где до твоего целомудрия никто не мог добраться, однако это все же случилось. Но, глядя на Гедара, не могу поверить ни в то, ни в другое. Его отец скорее был забулдыгой, не гнушавшимся наркотиков, которые разрушают структуры ПОРЯДКА. И уж он точно не был благородным. Только у самого никчемного папаши мог получиться столь нелепый результат. Кроу больше нет, и нет смысла скрывать эту тайну. Кем он был? Конюх? Бродяга уличный? Давай же, Трейя, скажи. Взамен я обещаю убить выродка быстро.
Быстро?! Черт, мужик, не надо торопиться, мне совершенно некуда спешить!
Проклятое стекло, не желающее поддаваться острию когтя! Проклятый абунай! Проклятые Кроу и их непонятные разборки!
Мать, судорожно скребя по земле ослабевшей рукой, прошипела, сверля Пенса испепеляющим взглядом:
— Будь здесь отец моего мальчика, ты бы давно был мертв.
— Ну да, конечно, — насмешливо кивнул Пенс, вновь разворачиваясь ко мне. — Что-то не помню, чтобы мне предрекали смерть от смеха, так что, скорее всего, увидеть того простолюдина, который первым пробрался под твою юбку, мне не доведется. Эй… Ты что там делаешь?..
— Гедар!!! Давай!!! — не своим голосом вскричала мать, уставившись на меня безумным взглядом.
Не знаю как, но она поняла, для чего я держу абунай перед грудью. И даже не стала меня ругать за столь неаккуратное обращение с реликвией. Более того, наоборот, поддержала, призывая сделать это именно сейчас.
Я бы с радостью, но эта проклятая хреновина не сдается. Уже обточил ее по кругу, устроив знатную борозду, а она даже не думает разлетаться.
А времени, между прочим, не осталось. Пенс тоже что-то нехорошее заподозрил, вон как в лице переменился. Должно быть, в курсе насчет абуная и верит в то, что это не шарлатанство.
За спиной мастера поднялся Камай. Воин, пошатываясь и приволакивая ногу, направился к врагу, на ходу вытаскивая кривой кинжал. Не знаю, что он собрался с его помощью устроить противнику, который голой шеей останавливает клинок меча. Скорее всего — ничего.
Значит, отвлечь Пенса от меня Камай не сможет.
Жить оставалось секунды две.
Говорят, в состоянии крайней степени отчаяния у человека может проявиться несвойственная ему сила. Не знаю, сработал этот эффект или то, что стекло сильно пострадало от предыдущих покушений, но, со всей дури надавив на коготь, я ощутил, как стенка сосуда с хрустом поддается, разом давая слабину, пропуская руку с зажатым в ней амулетом внутрь.
Краем глаза успел разглядеть Пенса, который взвился в воздух, прыгая не ко мне, а, наоборот, прочь от меня, навстречу Камаю.
А затем мир утонул во вспышке света, который был столь нестерпимо ярок, что вмиг выжег все вокруг.
Включая мое сознание.
Глава 5
ПОЛЕ БОЯ
Ступени просвещения: неизвестно
Атрибуты: нет
Навыки: нет
Состояния: нет
— Асами пае дакто, — мелодичным голосом произнесла незнакомка.
Изучая ее, я едва не удержался, чтобы не присвистнуть. Высокая женщина немыслимой красоты смотрела на меня с таким выражением, будто это не я здесь разлегся, а самый грязный в мире бродяга, страдающий от проказы, сифилиса и газовой гангрены. Такого презрительного взгляда никогда до сих пор не видел.
Как и такой красоты.
Неземной красоты.
Ну не может на Земле такое чудо уродиться. Абсолютная естественность, возведенная в квадрат. Ни миллиграмма косметики, ни штриха от скальпеля пластического хирурга. Да что там химия, даже прическа выглядит так, будто над ней не расческа поработала, а буйный ветер, ухитрившийся каждый волосок уложить именно так, как он обязан лежать. И одета не по моде. Какая-то черная хламида, закрывающая все тело, кроме ладоней и головы. Лицо европейское, но в то же время с примесью экзотики, будто среди близких предков затесался азиат.
— Тайс амушаби, аби Трейя, — чуть наклонив голову, заявил второй присутствующий.
А вот этот ни разу не красив. Но мне судить трудно, в мужской красоте я почти ничего не понимаю. Разве что слащавого модного парня отличу от брутального мачо, как бы первый ни пытался выдать себя за последнего.
В чем, к слову, не вижу смысла. С точки зрения женского интереса это та еще лотерея, кто каких предпочитает. Барышни, как правило, сами на такой вопрос однозначно ответить не могут.
Как и полагается непредсказуемым созданиям.
Так вот, Трако Даре, если оценивать по показателю модной слащавости, значительно уступает даже матерому медведю, поднятому охотниками зимой из берлоги в состоянии крайней степени негодования. Абсолютный хозяин жизни. Аура опасности и непоколебимой уверенности в своих силах, расходящаяся от этого человека, должно быть, разгоняет гопников за четыре квартала. Наверняка такому серьезному типу дают взятки дорожные полицейские в отсталых странах и предлагают деньги за секс продажные женщины в развитых. Иначе не объяснить, почему он при таком же скромном одеянии, как у Трейи, выглядит столь богато.