У вас состоялся собственный минималистский ключевой момент? Событие, которое открыло глаза на проблемы с захламленностью и побудило что-то с этим сделать? Если нет, надеюсь, эта книга сыграет роль такого дружеского толчка.

«Избушкино откровение» вдохновило Шэннон, наконец, предпринять шаги к решению «вещной проблемы», как я это называю. Едва успев приехать домой, она записалась на мой онлайн-курс, Uncluttered, и дела вскоре пошли на лад. Каждую неделю она выносила из него по десять-двенадцать коробок. Ее муж тоже увлекся процессом, выдворяя из гаражной мастерской ненужные механизмы и инструменты. Переустройство дома шло полным ходом.

Со временем супруги перешли к таким вещам, относительно которых было труднее принять решение, что сохранить, а что выбросить. Это были трудности того рода, которые заставляют кое-кого прекратить минимизацию прежде, чем ощутят вкус всех ее преимуществ (в том числе и такие, которые я помогу вам принять с помощью этой книги). Прогресс несколько замедлился, но супруги не сдавались и в результате преобразили жилье со всеми его составляющими.

Шэннон говорила:

– Теперь наш дом стал местом, куда муж может возвращаться как к себе домой – простите за тавтологию – и заниматься любимыми хобби; где мы можем быть теми, кто мы есть, и не бояться ни обид, ни стрессов со стороны внешнего мира. Это наша святая святых.

Но не так замечательно то, что минимизация изменила их ощущения от собственного дома, как то, что она совершенно изменила их самоощущение. (Хотя, право, я нисколько этому не удивляюсь.)

– Для меня теперь уже вещи – дело десятое, – призналась женщина. – Муж тоже изменился. Теперь мы ездим на велосипедные прогулки и проводим больше времени вместе.

И дело, опять же, не только в этом.

– Помимо того что наши отношения лучше, – добавила Шэннон, – я из домоседки, которая боялась людей и того, что они могут обо мне подумать, превратилась в человека, которому нравится участвовать в происходящем. Я сознательно стараюсь стать частью компании, ведущей беседу, или предлагать помощь незнакомцам. Глядеть людям в глаза, проходя мимо, налаживать контакт. Совсем не такой я была прежде. Теперь, впуская других людей в свою жизнь, я чувствую и себя более включенной в нее. Вот как, скажите, избавление от вещей может помочь добиться таких результатов? Совершенно удивительно!

А действительно – как удается минимализму столь фундаментально менять жизнь людей? Таких перемен, в общем-то, трудно ожидать. Однако я видел, как они происходили снова и снова. Чем меньше собственности – тем больше возможностей жить.

Я веду свой блог Becoming Minimalist, учу минимализму и беседую о радостях «владения меньшим» на конференциях по всему миру уже десять лет. И неоднократно – намного чаще, чем могу припомнить, – наблюдал почти магический эффект: когда люди уменьшали количество принадлежащих им вещей до нужного объема, то в процессе сами менялись в положительную сторону.

Так что, хотя эта книга о минималистском переустройстве вашего дома, я считаю своим долгом предупредить, что оно может привести и к вашему собственному преображению в самых разных аспектах.

Хочу кое о чем упомянуть, прежде чем двинуться дальше. Видите ли, когда термин «минимализм» всплывает в разговоре, есть один момент, который мне ненавистен: неверное представление, сложившееся о нем у очень многих людей. Они считают это стилем дома – понятием того же порядка, что и колониальный, викторианский или юго-западный. Для них это этакая белая коробка, в которой почти ничего нет, а если и набредешь где-нибудь на кресло или диван, то этот предмет будет запредельно дорогостоящим – и еще повезет, если на нем будет удобно сидеть! В этом смысле минималистский дом предназначен для людей, которые не придают большого значения удобству или комфорту и уж точно не имеют ни детей, ни домашних животных, ни хобби. Возможно, такой красиво смотрится на развороте какого-нибудь журнала, но кому захочется в нем жить?

Создание минималистского дома не означает, что нужно жертвовать своим любимым стилем дизайна – или даже «стилем без дизайна», или «стилем экономной жизни», – чтобы достичь цели. К примеру, в спальне до сих пор стоит старая мебель, принадлежавшая еще дедушке и бабушке моей жены. Ее дизайн не назовешь современным, но нас она устраивает. Мы – я, моя жена Ким и двое наших детей – избавились от многих вещей, когда преображали собственный дом, но не от всего подряд. Нам не казалось, что каждая комната должна непременно обрести иной стиль, нежели прежде.

То, что сегодня широко известно, как минимализм в архитектуре и оформлении интерьера, вполне годится как стиль дизайна, если он вам нравится, но это совершенно не то, о чем я собираюсь говорить. Я пропагандирую обладание меньшим числом вещей, чем вы можете приобрести, вне зависимости от стиля. Это не художественная декларация и не прославление пустоты. Совсем наоборот: это преображение ради того, чтобы вы могли преобразить жизнь.

Минимализм в том смысле, который имею в виду я, ничего не отбирает; напротив, его цель – кое-что вам дать. Мое определение минимализма – это осознанное выдвижение на первый план вещей, которые мы ценим больше всего, и удаление всего, что нас от них отвлекает. Как я порой люблю говорить, минимизация – это на самом деле оптимизация: сокращение объемов принадлежащей вам собственности до тех пор, пока не доберетесь до наилучшего для себя и своей семьи возможного уровня. Процесс индивидуальный, освобождающий и жизнеутверждающий, преобразование, которое можно осуществить самостоятельно в своем нынешнем доме, просто избавляясь от вещей.