– Благословенного дня, метресса Атталья, – произнес он, будто ничего не случилось, и он не обсуждал только что меня со своей собеседницей, – Позвольте представиться. Я Ален Бланкар.

Целитель! О нем говорил мэтр Филипп. Неужели этот странного вида человек обладает магией?

– Я слышала о вас, мэтр Бланкар, – сделала короткий реверанс, соблюдая приличия при знакомстве.

– Неужели? От кого же, позвольте спросить? – тон и слова дышали этикетом, пугал только раздевающий взгляд и полные губы, продолжающие соблазнительно улыбаться.

Он не привлекал меня, скорее приводил в трепет размерами, энергетикой, исходившей от него. В нем жило что-то первозданное, близкое к дикой природе. Именно это обволакивало, давило и вызывало страх.

– От мэтра Филиппа и моего мужа Этьена Атталья. Как я слышала, вы вместе учились в частной школе, – трудно поддерживать светскую беседу, ощущая дикое притяжение, но я справилась.

– Совершенно верно, – кивнул мэтр Бланкар, подтверждая мои слова, – Когда-то мы трое были дружны. Я и Этьен боролись за внимание Флоранс. Соперничество нас сблизило, а коварная кокетка получала удовольствие от наших стычек.

Кокетка – мягко сказано. Мысленно покачала головой. Я и сама испытывала на себе внимание парней, учась в Школе, но устраивать между ними противоборство… Личность инициатора драк между парнями не вызывала сомнений. Я знала метрессу Кавье меньше одного дня, и этого хватило с лихвой, чтобы понять гнусный характер гадины.

Вспомнилось поведение Этьена за завтраком. Неужели он до сих пор не понял, что она из себя представляет?

– Верные враги, – произнесла вслух свой вывод.

– Ха-ха-ха! Пожалуй, лучше и не скажешь, – развеселился окончательно мэтр Бланкар.

Если до этого момента его губы привлекали внимание, то сейчас он продемонстрировал белоснежные зубы, которые на фоне почти черной кожи смотрелись потрясающе.

– Мне показалось, вы куда-то спешили. Позвольте проводить? – он подал руку, приглашая принять его в спутники.

– Неужели вы оставите в одиночестве свою спутницу? – удивилась я, напоминая о хорошем тоне между воспитанными людьми.

– Флоранс и одиночество – несовместимые понятия. Только мое присутствие отпугивало толпы поклонников, желающих выразить ей однообразные комплименты. Поверьте, мое место недолго будет пустовать, – он даже не посмотрел в сторону «подруги».

Однако, и она проявила полное равнодушие к словам темнокожего мужчины. Словно, едва он удалился от нее на несколько шагов, как тут же исчез из ее поля зрения. Голубые глаза насыщенного цвета смотрели рассеяно перед собой, неподвижное лицо с замершим выражением равнодушия казались не живыми. Словно фарфоровую куклу слепили размером в человеческий рост и посадили на диван.

Впрочем, внимания метрессы Кавье я не жаждала, хотя и поощрять интерес мэтра Бланкара не собиралась. Его правильная речь, хорошие манеры не обманули. Мужчина явно преследовал какую-то цель. И боюсь, ею была я.

– Мне хочется узнать поближе избранницу Этьена, – снова улыбнулся нежданный кавалер, опережая мои возражения.

– Не откажусь от удовольствия побольше узнать о том, каким был Этьен до встречи со мной, – отозвалась я, принимая предложение.

– Слабак, – презрительно зашипела гадина.

Надо же, а я думала ей безразличен наш разговор. Оказывается, она слышала каждое произнесенное слово. Вот пусть и поучится хорошим манерам. Только что теперь делать с навязанным обществом? Ведь я хотела встретиться с Эдит и подробно расспросить об обучении с ворожеем.

– Не обращайте внимания на Флоранс, у нее завышенные требования к окружающим, – прокомментировал замечание своей «подруги» мэтр Бланкар.

– Настолько, что хочется корону на ее голове лопатой поправить, – пробурчала себе под нос, но спутник все равно услышал и вновь разразился громогласным хохотом.

– Самолюбование – ее главный недостаток, – поведал очевидную истину он.

– Давайте поговорим о чем-нибудь приятном и оставим метрессу Кавье на том месте, где ее оставили, – предложила ему.

– На диване?

– В прошлом, – ответила, положив конец разговору.

– О чем будем говорить? О нас? – мэтр Бланкар остановил и развернулся так, чтобы мы оказались лицом к лицу.

– О нас? Почему о нас? – выше всяческой меры удивилась я.

– Потому что у нас прошлого нет и нам нечего оставлять. А вот будущее вполне может состояться. Ведь вы сами предложили говорить о приятном, – он слегка склонился, вновь подавляя необузданной дикостью.

– Я подразумевала море и это путешествие, – строго выговорила ему, – И это настоящее. Мы будем говорить о нем.