Шрифт:
Игривая улыбка озаряет его загорелое лицо, и он лукаво осведомляется:
– Вроде, там на блинчики звали?
«Ну не тебя ж звали, а меня», – хочу сказать, но разве можно устоять против веселых смешинок в его глазах.
– Антош, иди, иди тоже, – засуетилась вмиг бабушка в окошке.
Довольные голубые глаза исчезают, а высокого роста и безукоризненного сложения фигура через пару секунд появляется в калитке.
Он подходит ко мне, берет мою руку, театрально целует запястье. Вдыхая воздух, прикрывает глаза. На миг замирает…
– Черную смородину ела?
– Ела, – хочу одернуть руку, но он не дает. – Что? Нельзя? – дерзко смотрю в его глазюки.
Крепко держа меня за запястье, он разглядывает меня так, как будто видит в первый раз.
– Ты чего, Тоша? – спрашиваю.
– Давно не видел тебя. Соскучился.
Его лицо освещается улыбкой, как небо утренним рассветом. Обаятельная улыбка у бабушкиного соседа. Ничего не скажешь.
Я недоуменно дергаю плечом, освобождая все же руку из его захвата.
– А ты что? Не соскучилась? – заглядывает мне в глаза.
Я разворачиваюсь и плавно иду к дому.
– Некогда было как-то скучать, – небрежно кидаю через плечо.
Он шаг в шаг следует за мной. И мне почему-то кажется, что он всю оглядывает меня, и от этого я чувствую себя как-то неуверенно.
– Антошенька, ну как у тебя дела? На работе как? – интересуется бабушка.
Она по-соседски любит Антона, всю жизнь дружила с его бабушкой, которая полгода назад умерла и оставила очень странное письмо своим родным.
– На работе все нормально, тетя Ира, – гудит Антошенька метр восемьдесят пять ростом.
Он с детства называет мою бабушку по имени.
– Вер, пошли сходим на речку, – предлагает он.
Не видя моего отклика на свое предложение, он добавляет:
– Можно просто так куда-нибудь сползать.
«Ну куда тут сползать в деревне?»
– А вечером у мамы день рождения. Она позвала вас? – окидывает он нас с бабушкой веселыми глазами.
– Да, придем, конечно, – опять суетится бабушка.
Мы-то придем.
Но мы сейчас еще не знаем, что день рождения тети Ларисы, мамы Антона, будет омрачен событиями, которые еще и не видывала спокойная небольшая деревенька, крыши домов которых сейчас так ярко расцвечивает солнце. И сделать мы с этим, увы, ничего не сможем.
Глава 4
Другая жизнь Веры
Жизнь понемногу набирала обороты. Вера придала своим великолепным золотисто-каштановым волосам безупречную форму у дорогого стилиста, приобрела себе, пусть и на распродаже, приличные туфли и облеклась в безукоризненно сидящий на ней жемчужный костюм.
Да, и еще: она теперь использовала парфюм от Dior. Несбыточная, казалось, мечта ее юности осуществилась. Как мало надо скромной провинциальной девушке без особых запросов для счастья.
Она не превратилась, конечно, в знойную красавицу, в обольстительную женщину-вамп с обложки глянцевого журнала, но хотя бы стала немного соответствовать стандартам того офиса, в котором работала.
А стандарты были такие. Каждый день – новый костюм. Всю неделю ходить в одном и том же было негласно запрещено. Вернее, не запрещено, а неуютно.
Но у Веры не было даже одного костюма, и ей приходилось ходить в том, что у нее было. Средства не позволяли ей сразу обновить свой скудный провинциальный гардероб.
Москвички, наряженные фифы, благоухающие дорогим парфюмом, смотрели на нее с пренебрежительным достоинством. Опять повторялась студенческая история, Она снова попала не в свой круг людей. Но Вера стойко держала удар.
Оказаться здесь было для нее своего рода крупным успехом, и она не обращала внимания на мелочи. Старалась не обращать. Так вернее.
Она считала, что ей повезло с непосредственной начальницей. Уже неплохо. Ирина Анатольевна сразу разглядела в ней ценного сотрудника и успешно заваливала ее различного рода задачами, с которыми Вера успешно справлялась. Небольшая помощь в лице Томочки Кляревич оказалась ей очень кстати.
Эту темноволосую с живыми карими глазами девушку Ирина Анатольевна сразу прикрепили к молодому специалисту Вере Игнатовой в качестве наставника. Или Веру к ней. Это с какой стороны посмотреть.
Пожалуй, Тома была единственным человеком, с которым Вера общалась на работе по-дружески. Кроме начальницы, с которой она просто общалась.