Шрифт:
– Я не… не надо пожалуйста.
И вот уже не Ермаков перед ней, а кто-то другой, но кто она вновь не может разглядеть.
Бьет по лицу, впечатывает в стену головой. Переворачивает и прижимает своим телом.
– Пожалуйста, не надо… - она задыхается, отчаянно сопротивляясь, и вот уже кричит, ударяясь о стену головой, но не слышит собственного голоса, чувствуя, что тонет, и глубина все больше скрывает ее крики.
Очнулась, когда, открыв глаза, обнаружила прямо перед собой Вику. Та трясла ее и со страхом и удивлением пыталась перекричать ее собственный голос.
– Я… я… - Ника будто задыхалась, жадно ловя спасительный воздух.
Хотя был ли он спасительным в этом доме… скорее отравленным ложью, обидами и болью.
– Тсс, - Вика поднесла к ее губам стакан с водой, - На, выпей.
Ника трясущимися руками пыталась удержать кружку, но выходило плохо. Вика помогала ей не уронить ее на пол.
– Спасибо, – прошептала, допив живительную воду и тут… ее вырвало. Без всякого предупреждения со стороны желудка просто вывернуло наизнанку.
Вика брезгливо отпрянула и поджала губы, в один момент став самой собой.
– Скоро Артур приедет. Приведи себя в порядок. И тут… убери.
– она указала на лужу под кроватью.
Отвечать Ника не стала. Но вдруг совершенно отчётливо поняла, кто теперь хозяйка в доме…
Она кое-как, на трясущихся ногах дошла до туалетной комнаты. Здесь санузел был общим на этаж, не как в спальнях хозяев. Вначале умылась, затем наполнила таз водой, взяла тряпку и отправилась убирать рвоту.
Встала перед кроватью на колени, чувствуя, как кружится голова и тут…
– Это что такое?! – громогласный голос Артура сотряс стены дома.
Ника в ужасе замерла с тряпкой в руках, но так и не обернулась. Слишком страшно ей стало увидеть мужа в такой ярости.
Через пару минут раздались удаляющиеся шаги и тут она услышала визг домработницы и спокойный, до ужаса спокойный приказ Артура:
– Взяла тряпку и пошла мыть пол.
И высокий, возмущенный ответ домработницы:
– Но Артур…
– Дмитриевич.
– Артур Дмитриевич, я…
– Поломойка, - продолжил он за нее.
– Но мы же…
Звук пощечины и вскрик.
– Пошла давай.
Ника не шелохнулась, когда рядом с ней, заплаканная и злая, присела Вика.
– А ты вставай, чего расселась. Иди лучше в ванную и ложись отдыхать. Нечего хозяйке дела прислуги исполнять. – приказал муж Веронике.
Она, боясь ослушаться, медленно поднялась, не глядя на Викторию, и еле-еле, по стеночке пошла в душ.
Артур вошел без стука. Даже не посмотрел на нее, когда она под струями воды смывала с себя весь тот ужас, что, казалось, налип на нее подобно паутине.
– Полотенце возьми, – и уже выходя, буркнул, - Ляжешь сегодня в нашей спальне. Я уйду, не бойся.
АРТУР
Домой в тот день вернулся рано.
Встретила его Виктория и тут же, забыв кто она и что из себя представляет, потянулась за поцелуем. Артур не стал церемониться с нахалкой и тут же ее грубо одернул.
– Окстись…
Вика удивлённо воззрилась на него. То ли слово такое не знает, то ли вконец уже обнаглела. То, что ночью он спустил с ней пар, ничего не означает. Вот вообще. Мало ли проституток на свете…
– Там Ника все обблевала, совсем что-то расклеилась, - протянула домработница презрительно.
Артур сжал кулаки, и молча, не говоря ни слова больше, разулся и прямиков направился в комнату, которую теперь занимала его жена.
Ника еле стояла на коленях, пытаясь прибрать то, что из нее недавно вышло. Сложно сказать, что его взбесило больше: то, что его жена сама убирает свою блевотину, или то, что прислуга позволяет себе над этим потешаться.
Почувствовал, что его аж затрясло всего, руки зачесались надавать кому-то тумаков.
– Это что такое?! – прорычал он.
Ника замерла на месте.
Он медленно развернулся и направился на кухню, где со скучающим видом сидела на кухонном стуле и пальцами рисовала на столе невидимые узоры эта поломойка.
Артур быстро приблизился к ней и с силой схватил за тонкую руку, сжав так, что девица взвизгнула.
– Взяла тряпку и пошла мыть пол.
Её глаза расширились от удивления и непонимания.
«Ничего… сейчас она все быстро поймет.»
– Но Артур…
– Дмитриевич.