— Все в порядке? — выдернул меня из тревожных раздумий голос Марата.

— Что? Да — да, конечно, — опомнилась я и встала, — Просто немного устала. День был насыщенный.

— Это точно.

— Я пойду приму душ и прилягу. Завтра тоже день нелегкий.

Внезапно он поймал мою руку и мягко сжал пальцы в своей ладони. В темноте в его глазах отражались огоньки и это завораживало.

— Доброй ночи, Аня.

— Доброй, Марат.

Я выскользнула из холла и в задумчивости направилась в свою комнату. Да уж, день оказался и правда очень богатым. И на события, и на рой мыслей в голове, которые остались после них.

******

— В этом доме давно не было так шумно. И уж точно я не думал, что буду встречать Новый год с бывшей женой, — хмыкнул Марат.

Я обвела взглядом комнату и улыбнулась. В доме Покровского и правда было непривычно многолюдно и шумно. Морозовы и Агата уже сидели за столом, а Слава на полу под елкой распаковывала подарок от Марата — тот самый огромный конструктор. Удивительно, но она вела себя спокойно и сдержанно, даже извинилась, за то, как вела себя раньше. Может и правда очень соскучилась по Артему и поняла, что я не враг ей?

— И все благодаря тебе, — шутливо отсалютовал мне бокалом Марат.

— На что ты намекаешь?

— Ну, — он сделал неторопливый глоток, и на губах мужчины расцвела многозначительная улыбка, — если бы ты не пришла тогда, ничего бы этого не было.

Я вспыхнула, но все же заставила себя выдавить:

— На тот момент ты мне очень нравился. К сожалению.

Между нами воцарилось молчание. Тихо хмыкнув, я отвернулась назад к Артему. Наверное, уже пора укладывать его спать, уже ведь скоро двенадцать.

— Ты была дико сексуальна.

Вначале мне показалось, что я ослышалась. Резко обернулась к Марату, чтобы удостовериться, что он этого не говорил, но Покровский смотрел на меня.

— Пожалуй, приму за комплимент, — растерянно пробормотала в ответ.

— Впрочем, ты и сейчас тоже очень сексуальна, — он обежал откровенным взглядом по моей фигуре, а ощущение было, как будто глазами раздел.

Сглотнула и поспешно сделала глоток апельсинового сока, постаравшись переключить внимание на Артема. Это такая ехидная шутка?

Но Марат неожиданно сделал то, от чего у меня моментально пересохло в горле — провел кончиками пальцев по руке от локтя к запястью. Невесомо, едва касаясь, но от этого действия внутри все сладко задрожало. Мой гинеколог, конечно, говорила, что у беременных либидо повышается и секса хочется еще больше, чем раньше, но… Но!!! Марат что, решил этим воспользоваться? Подумал, что я буду спать с ним после всего, что было?

Опаляю Покровского неприязненным взглядом и он тут же убирает руки.

— Прости, — шепчет одними губами, — я не удержался.

И от того, насколько искренне его сожаление, у меня теряются все слова возмущения.

Может, все действительно не так плохо, как кажется? Я перевела растерянный взгляд на Тёмку. Он как раз собирал свой драгоценный набор Лего и что-то весело щебетал. И случайно поймала на себе взгляд Славы, которая сидела с ним рядом на полу. Она смотрела враждебно, с черной злобой в глазах, не мигая. На миг от этого стало жутко настолько, что мороз по коже побежал. Но через секунду это ощущение развеялось, когда Слава лучезарно улыбнулась и помахала мне рукой.

Я коротко улыбнулась и кивнула в ответ. Неужели показалось? Я хоть и не пила алкоголь, но меня давно клонило в сон, а за сегодняшний день я ни разу не прилегла вздремнуть. Скорее всего, поэтому. Но все равно никак не получалось отделаться от этой картины в голове — снова и снова всплывал в памяти жуткий немигающий взгляд.

Ох, как же я надеюсь, что мне только показалось.

С Анной они регулярно созванивались. Наверное, чаще, чем ей Покровский звонил в Россию только Петру Васильевичу, который постоянно наблюдал за ее состоянием. Даже пару раз по видеосвязи они виделись, потому что Марату важно было знать, действительно ли все в порядке с матерью его ребенка. Ведь от ее здоровья напрямую зависело здоровье самого малыша.

Но увидеться не по видеосвязи, а вживую было совсем другим.

Марат не мог сказать точно, что в ней изменилось. Аня оставалось все той же привлекательной женщиной, но… а вот что «но», он никак не мог сформулировать четко. Но взгляд то и дело сам собой возвращался к ней, словно магнитом его притягивало. Покровский и не знал, что ему может ВОТ ТАК понравиться беременная женщина, считал это извращением. Но он хотел ее больше, чем любую другую свою пассию.

И приходилось держаться. Потому что план-то изначально был совсем другим.