Ещё никому не удавалось водить за нос Артура Багрова, и Ирину я Астахову не отдам. От одной мысли, что этот ублюдок будет снова мучить её как тогда, просто приходил в бешенство, даже разбил со злости стакан о стенку в порыве бессильной ярости. Лезть на рожон с этим типом опасно, но если я встречу его лицом к лицу, и он только заикнётся об Ире и произнесёт вслух имя рыжей, раскрою череп без лишних слов.

Подумать не мог, что меня так взбесит информация об её ухажере, да еще таком ненормальном, одержимом. Даже если сам с ней не буду, ему всё равно ни за что не отдам. Обойдётся, таких вообще стерилизовать нужно и изолировать от общества.

Отложил в сторону все бумажки с работы, которыми пытался себя занять в этот вечер. Не могу ни на чём сосредоточиться. В голове только рыжая, со своими нежными губами, пахнущими мёдом локонами и красивой грудью… Чёрт, я не должен об этом думать. Не хочу касаться этой женщины. Но как, если и у самого помутнение рассудка начинается, едва вижу её образ? Как её забыть, однажды ощутив вкус девушки с изумрудными глазами? Только я подумал, что она может быть только моей, как появился этот Астахов и спутал все карты.

Решил спуститься вниз и выпить чая с лимоном. Это всегда тонизирует и приводит меня в чувство. Только кухня уже была занята. Ириной, которая тоже решила выпить чая. На секунду замер на лестнице и испытал порыв уйти обратно. Но что я теперь буду прятаться от неё по дому все восемь месяцев её беременности? Придётся нам как-то уживаться под одной крышей.

Зелёные глаза застыли на мне, пока я шёл к столу непринуждённой походкой.

— Чай свежий? — спросил её, кивнув головой на заварочный чайник.

Мы оба уставились на посуду, из носика которой шёл пар. Потом посмотрели друг на друга.

— Как видишь, свежий, — ответила она и уткнулась в свою чашку.

Глупый вопрос, бесспорно. Нужно же было что-то сказать? Или нет? Чёрт, ощущаю себя неуверенным мальчишкой рядом с ней. Тянет заговорить и одновременно делать этого решительно не хочется.

Налил себе в чашку горячего напитка и кинул кусочек сахара. На блюдечке лежали и тонко нарезанные ломтики лимона. Ира пьёт такой же чай как и я, и лимон режет аккуратно, а не рубит, будто топором. Удивительно совпадение. Раньше не замечал.

Уйти не смог. Сел рядом с ней на небольшом расстоянии. Размешивал задумчиво сахар, пока Ира молча сидела и грела пальцы о свою чашку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил её.

— Нормально. Спасибо, — ответила она и робко глянула на меня.

Она удивилась, что я вдруг начал ей задавать вопросы и вести диалог. Но я не смог удержаться от соблазна хотя бы просто поговорить, да и контролировать развитие ребёнка мне важно.

— Анализы готовы?

— Да, — кивнула Ира. — Всё в порядке. Беременность ещё раз подтвердили. Малыш развивается хорошо.

— Но как так вышло? — спросил её, остановив внимательный взгляд на её лице.

— В каком смысле? — спросила она. — Ты не знал, что от секса бывают дети? Ты столько раз заканчивал в меня, что было бы удивительно, если бы я НЕ забеременела.

Вовсе не о том речь вёл. Но её упоминание как именно мы занимались сексом распалило меня тут же образами её обнажённого тела, принимающего меня внутрь себя и позволяющее наслаждаться от глубоких толчков. Еле заставил себя собраться с мыслями и прогнать наваждение. Хотя глаза настырно сосредоточились уже не на красивом лице, а на груди, что виднелась в вырезе домашнего платья.

— Я имею ввиду — почему ты не предохранялась?

— Предохранялась, — ответила она с горькой усмешкой. — Только я выбрала метод, который действует не так скоро, и это было ошибкой. За несколько дней ты уже успел сделать мне ребёнка.

— Какой ты выбрала метод? Таблетки?

— Ну да. Оральный контрацептив.

Чёрт, она специально подбирает именно такие слова? В штанах уже тесно стало, едва вспомнил секс с её нежными губами. Это был…полный восторг! Смотрел на её губы и уже больше не мог ни о чём думать, кроме как о том, что мне хочется повторить.

— А ты что, допустил бы, чтобы я предохранялась? — спросила Ира. — Я думала, ты рассердишься, когда узнаешь.

Снова изумрудные глаза застыли на моём лице в ожидании ответа. А мне вдруг захотелось смеяться, губы сами собой растянулись в улыбке. Вот тебе и двадцать пять, наивное дитя.

— Ир, конечно, я не думал, что ты всерьёз воспримешь моё предложение. Я тебя взял на слабо. Ты так неожиданно пришла ко мне, покорная и на всё согласная, что это было слишком уж подозрительно. И я сморозил первое, что в голову пришло — про наследника. А ты согласилась.