Шрифт:
— Артур… Значит, он всё же не принял тебя.
— Нет, не принял. Я не хотела тебе говорить, но он угрожает мне за твоей спиной, называя меня охотницей за твоим кошельком, и требуя, чтобы я ушла и оставила тебя в покое.
Кирилл задумался. Потом подошёл ко мне и обнял за плечи.
— Ириш, прости. За него извиняюсь, потому что от Артура ты извинений не дождёшься.
— Я и не жду.
— Слушай, я тебе же рассказывал о матери Светы. Помня эту историю, сын не доверяет и тебе. Он ведь не всё знает.
— Я помню. Но мне всё равно неприятно. Ты можешь меня оградить от этого? Не хочет принимать меня — не нужно. Но и компроматы на меня собирать тоже не надо, и ещё тебе их подкидывать.
— Всё понимаю, Ир, — сжал он мои плечи в пальцах. — Я пресеку эту ситуацию. Он больше не сунется к тебе. Обещаю.
8.
Артур.
Рыжая так и не уехала. Что ж… Мне не остаётся ничего, кроме как отнести дубликаты письма, отправленного ей вчера, прямо к отцу. Я предупреждал. Десять раз бегать и уговаривать её никто не будет.
Закончив все неотложные дела на утро, взял папку и отправился в кабинет генерального директора нашей компании.
— Артур Кириллович? Доброе утро! — тут же натянула губки в улыбке секретарша папы.
Любит он себя окружать красивыми молодыми стервами. И невеста его такая же. Лилечка улыбается мне каждый раз, как видит. Только я всегда вижу шкурный интерес к моему кошельку или телу, и мне это вовсе неинтересно. Если мне нужно — любовницу выберу сам. А Лилия зря улыбается — крашеные блондинки не в моём вкусе.
— Доброе, — ответил ей без эмоций. — Кирилл Сергеевич у себя?
— Да-да, — закивала она хорошенькой головкой. — Может, кофе, Артур Кириллович?
— Да, принеси. Покрепче и без сахара.
— Конечно. Одну минуту, — засияла Лилия улыбкой снова.
Отвернулся от неё и вошёл в кабинет отца.
— Доброе утро, — протянул ему руку, когда подошёл ближе.
— Привет, сын, — ответил отец. — Садись, рассказывай.
Удобно разместился в кресле и протянул ему досье с частью жизни его драгоценной Кати. Или Ани? Не помню имени этой профурсетки. Только цвет волос, и что красивая. Неважно, в общем.
— Вот, папку тебе интересную принёс. Оцени.
Он молча взял в руки бумаги и развернул их. Пробежал глазами. Потом отложил папку в сторону и посмотрел на меня. Никакой реакции не последовало. Странно, я рассчитывал как минимум на всплеск ярости.
— Ты всё-таки это сделал, да? — усмехнулся он, и я впал в ступор окончательно.
Что это значит? Он не удивился. Он всё знал. Рыжая гадина ему доложила… Вот ты какая, значит. Понятно.
— Что сделал? — спросил отца.
— Мало того, что ты «копаешь» под мою невесту, так ещё и подленькие компроматы мне приносишь. Я тебя разве так воспитывал, Артур?
Нахмурился и отвернулся в сторону. Хорошо выдрессировала его, мисс мира недоделанная.
— Я хотел, чтобы ты знал, с кем имеешь дело, — отозвался я.
— Для меня это неважно. У тебя всё? — уставился на меня отец.
— Неважно? — искренне удивился. — Ты хорошо прочёл информацию, пап?
— Да, Артур, да! Я умею читать, малыш. И маразма в пятьдесят два у меня нет. Значит, так, — откинулся он на спинку кресла. — Я запрещаю тебе заниматься подобным. Оставь Ирину в покое. Если ты, сын, не угомонишься, и продолжишь её третировать — я просто отзову твои акции. Я буду решать сам, с кем мне жить и кого брать в жёны. Не нужно переживать за мои деньги, не ты их заработал. Начинай переживать за свои. Ты меня понял?
Такой отповеди не ожидал. Он готов лишить меня акций из-за этой стервы? Что ж… Она в самом деле того не стоит. Пусть сам с ней разбирается. Я не мать Тереза.
— Ладно, — ответил я и поднялся на ноги. — Я тебя предупредил. Потом не жалуйся, что тебя снова обвела вокруг пальца молодая пигалица.
— Не пожалуюсь, — сказал отец.
— Дело твоё, — кивнул я и направился к двери.
Она распахнулась мне навстречу, и в кабинет вплыла Лилечка с кофе.
— Артур Кириллович, вы уже уходите? — подняла она вверх свои идеально накрашенные брови. — А как же кофе?
— Можешь выпить, — рявкнул я на неё. — И ни скем не делись, всё выпей сама!
Обошёл её, стоящую изумлённым столбом, и хлопнул дверью. Дошёл до своего кабинета и остановился возле окна. Засунул руки в карманы брюк и выдохнул. Вид с высоты на город всегда меня успокаивает.
Ладно. Живи пока, рыжая. Но при любой удобной возможности я тебя с землёй сравняю.
9.
Ирина.
Наши дни.