— Какое еще варенье? — говорит тихо.

Кажется, она погрустнела. Вот же черт! Мне становится стыдно. Одна из моих сестер говорила, отцам тоже передаются гормональные скачки беременных жен. Интересно, такая штука работает, если вы не живете вместе?.. Во всяком случае, стараюсь взять себя в руки.

— Мама знает о будущем малыше. Теперь готовься получать витамины.

Софа замирает, но потом улыбается. Шагает вслед за мной.

— А какое там варенье, Семен? Ух, хоть бы вишневое.

Внизу помогаю ей надеть светлую стриженую шубку. Ну хотя бы начала теплее одеваться. Про ее дружка нет никаких упоминаний, так что отвезу ее домой. Закидываю на плечо сумку, с которой успел сродниться. Знал бы, оставил в машине. Пробираемся на парковку. Софа не отказывается от моих водительских услуг. Чувствую, не так просто.

Трогаемся. В машине быстро становится тепло, бывшая жена стягивает верхнюю одежду.

— Уф, — пыхтит.

Полностью с ней согласен, лучше бы не смотрел вбок. На ней кофточка с запахом на груди, от резкого движения набухшие полушария рвутся из лифчика. Особенно одна в этом преуспела, мой взгляд цепляет розовую ореолу. Ее светлая кожа покрывается мурашками. Воображение тут же дорисовывает — соски наверняка встали торчком. Я даже вспоминаю вкус этих бархатистых комочков. В горле пересохло, в штанах тесно.

— Кононов! Не смей говорить обо мне с Дубовским! Меня до конца дней будут считать ни на что не способной соской!

Соской… Дьявол. Вспоминаю, как она любила утром вломиться ко мне в душ, опуститься на колени. Один взгляд снизу вверх, линия ноготками по мошонке… И мой член вставал прямо в ее нежный рот.

Так, Кононов, следи за дорогой!..

— Единственные соски, которые должны тебя волновать, — на светофоре не выдерживаю и беру ее за подбородок, — это которые надеваются на бутылочку. И еще эти, как их… Пустышки.

— Не хочу, чтобы ты вмешивался.

А я хочу… поцеловать тебя. Уже, черт возьми, заношу палец, чтобы провести по ее нижней губе. Сзади раздается спасительный сигнал.

— Я никогда не лез в твою карьеру.

Это правда. Но истина и в том, если ей кто-то будет делать плохо, я вмешаюсь. Особенно сейчас. И не знаю, как потом с ней буду все это разруливать. Впрочем, Софа всегда была адекватной.

— Я сама разберусь, — сообщает София и зевает.

Ничего не отвечаю, надо и правда следить за дорогой. Из-за своей профессии я знаю, к чему приводит невнимательность за рулем. Так что даже когда один, предельно концентрируюсь. А уж сейчас… Вижу как Софа поглаживает еле заметный живот, сглатываю.

Через какое-то время меня и правда увлекает дорога. Пробку отстояли, надо думать, как добраться быстрей. Выбираю маршрут, смотрю, как там бывшая жена. Внезапно. София откинулась в кресле и уснула. Мы-таки снова попадаем в небольшой затор, смотрю на свою спутницу.

Раньше Софа никогда не спала в дороге. Впрочем, на длительные расстояния мы и не ездили, оба считаем нормальным авиаперелеты. Но даже вечером или после вечеринок бывшая не дремала в авто. Наверное, сказывается ее положение.

Гляжу то на дорогу, то на Софу. Впервые эта девушка кажется мне такой беззащитной. Взгляд еще съезжает в вырез, где мирно уложены два наливных розоватых полушария, но шевелится не только в штанах. Вдруг понимаю, что на многое готов ради ее безмятежности и покоя. Только потому, что она хранит внутри частичку меня?.. Вопрос повисает без ответа.

В кармане оживает мобильный, успеваю отключить звук еще на стадии вибрации. Таня. Поговорим позже. Да, нам придется беседовать, потому что градус неловкости перед верной подругой повышается. Она самоотверженно приняла мои новые обстоятельства. Но я не уверен, что готов и заслуживаю такую жертву. И главное, что хочу ее принять.

Автомобиль тормозит у подъезда, Софа сразу просыпается. Трет лоб, смотрит на меня с удивлением. Наверное, вспоминает, где она и какой сегодня год. У меня ее вид вызывает смех.

— Чего лыбишься, Кононов? — недовольно морщит носик.

— Идем, я тебя провожу.

На этот раз до квартиры, тем более, с нами варенье. София кутается в шубку, пропускаю ее вперед в дом и лифт. У входной двери прощаемся. Не вламываюсь в квартиру, но от вопроса все же не удерживаюсь.

— Ночуешь одна?

Софа приподнимает бровь.

— Я же тебя не спрашиваю, с кем ты будешь спать сегодня, Кононов. Спасибо, что довез. Маму за варенье я поблагодарю сама. Не помешает ей позвонить… надо было уже сказать самой, но… И моя пока не знала.

София еще до свадьбы начала называть будущую свекровь мамой. У нее самой мать неплохая, но она всего пугается, нервничает, причитает. Может, потому Софа и потянулась к нашей мировой родительнице.

— Скажешь, тут никакого криминала.

Софа горько усмехается.