— Ну что ж, ребята, — раскачался наконец мой муж, — дорогу осилит идущий… А в нашем случае — едущий. По коням.

Я привела себя в порядок и села на переднее сиденье возле Алексея. Все не могла выкинуть из головы тот странный сон — о Матео. Он мне представился каким-то чародеем. Песочным человеком с пыльцой для сна. Вот только что он имел в виду: почему все изменится, почему я передумаю?

Мы двинулись в путь, и я перестала думать о дурном. По словам Матео, мы будем в Арди-я-Мавуно через сутки. А это… уже завтра. Чем не повод улыбнуться?

Но вскоре после выезда на большую дорогу мы столкнулись с кое-чем пострашнее поломок двигателя или пробитого бака. Этот день я запомнила на всю жизнь. То, что произошло с нами на дороге — это дико, странно и страшно одновременно.

Когда я уезжала из дома, мне и в голову не могло прийти, что такое возможно. Когда ты ощущаешь, как жизнь уходит сквозь пальцы и ничего нельзя поделать.

В общем, если бы не Матео, я бы точно погибла.

Спустя пару часов после выезда ландшафт изменился.

Мы заехали в ущелье, которое сужалось с каждым километром и в конце концов стало таким узким, что разминуться со встречной машиной было бы невозможно. Леша стал нервничать из-за этого: все боялся увидеть впереди другой автомобиль и представлял себе, как будет весело сдавать назад минут пятнадцать-двадцать.

Но увиденное в лобовом стекле расстроило всех еще больше.

— Только не это! — бахнул по рулю мой муж. — Ну вот, пожалуйста! Завал.

Прямо посреди дороги лежал огромный валун. Видимо, он прикатился сюда с горы, упал с обрыва. Убрать такую махину можно было разве что бульдозером, поэтому выход оставался один — возвращаться задним ходом.

Но внезапно раздался чей-то свист. А затем в ущелье начали падать другие камни! Прямо позади нашего трейлера с обрыва стали сыпаться тяжелые булыжники. И тогда стало ясно — мы в ловушке!

— Что все это значит, Леша? — схватила я мужа за руку.

— Кто-то явно подстроил это и сделал намеренно, — сказал Матео. — Сидите в машине. Оставайтесь на местах.

К нам навстречу шла группа на конях — три жутких всадника в броне и с оружием в руках. Они просочились между валунами и подошли вплотную к автодому.

— Выходите из машины! — крикнул один из наездников.

Он был с длинными рыжими волосами, которые развевались на ветру и цеплялись за пышные усы и бороду. На голове у него был потертый шлем, как у средневековых рыцарей. Да и вообще эти трое были одеты как-то очень странно. Словно гости из прошлого — злые, голодные и жестокие останки Крестового похода.

— Я думаю, — зашевелился Алексей, — надо его слушать. Пойду-ка потолкую с ними. Наверняка ведь можно договориться.

— Что? Нет, Леша, нет! — пыталась я остановить мужа.

Но он не послушал.

Я выбежала вслед и испуганно остановилась перед отморозком с шипастой булавой в руках. Он как раз слез с лошади и собирался войти в наш дом на колесах. Было страшно до чертиков. Мне еще не приходилось бывать в таких опасных ситуациях. Ведь я понимала, что стоит ему ударить меня один-единственный раз — и все, я не жилец.

— Кто вы вообще такие? — спросил Алексей у рыжего. — Вы, как я понял, здесь главный? Вы главарь банды, да? Вас ведь можно называть бандой, вы не обидитесь?

Все трое рассмеялись.

Рыжеволосый слез с коня, его примеру последовал и третий налетчик — детина с огромным топором, как у викингов. На минуту мне показалось, что мы попали на съемки «Безумного Макса». Но это было маловероятно — уж больно реалистично смотрелись шрамы на лицах этих трех мордоворотов.

— Так-так-так, — выпятил губы рыжий. — Что у нас тут? Семейная поездка в горы? Собрался с женушкой на пикничок, да, гринго?

— Ну, — мялся Алексей, — можно и так сказать.

— Угу. А тут вдруг мы… И эти камни на дороге… Ох уже эти обвалы, скажи? — бородатый положил руку на Лехино плечо и сделал «дружеский» хлопок. — Кто бы это мог сделать, ты не видел этих мерзавцев, нет?

— Нет, — мотал головою Леша, — не видел.

— Хех, он не видел, парни! Слепой, что ли… Ну так погляди по сторонам — вот они мы. Эти самые мерзавцы…

— Послушайте, парни, — не отчаивался мой муж. — Вам нужны деньги? Вот, возьмите, — достал он толстый сверток из купюр. — Это все, что у нас есть, все наши деньги.