— Если вы откажетесь, моя дорогая, — поверенный усмехнулся и стал на мгновенье похож на хищную птицу, стервятника. — То все кредиторы вашего отца явятся в ваш дом в ближайшее время. Ещё ведь не всё имущество ушло с молотка? Например, ваш дом, или ваша земля вполне могут отойти им.

Вот и всё. Вот и сделали выбор за меня.

— Я договорилась с кредиторами, — постаралась ответить так, чтобы голос не дрожал. Мне нечего противопоставить ему. Нечего!

— А я тоже договорился. Вообще, не могу понять, почему мы тут так долго вас уговариваем. И дались вы Его Величеству! Да в столице любая бы сама заплатила, лишь бы выйти замуж за Дамьери или хотя бы стать его любовницей, а вы ещё и комедию ломаете! Хотите больше денег? Так Его Величество и так щедр.

— Я не в столице. — Ответила тихо, но надеясь, что меня услышали.

— Оно и видно, — хмыкнул один из гвардейцев.

— Так вы согласны? — Потерял терпение поверенный.

— Не бери в рот эту гадость, Адели! — Я забрала у сестры корочку плесневого хлеба, завалившуюся под кровать, и ответила. — Да я согласна.

Надеюсь, ты никогда не узнаешь, что я пошла на эту жертву только ради тебя и не будешь корить себя всю жизнь.

Фердинанд

За без малого шесть дней, оставшихся до приезда навязанной жены, я должен был как-то привести свой дом в порядок. Хотя, на мой взгляд, здесь и так был порядок. Но с женщинами спорить — себе дороже. А моя экономка — госпожа Марли считала, что мой дом в столице неприспособлен для того, чтобы встретить женщину. Я не стал объяснять, что в особняке в столице моя жена пробудет недолго. Не хочу делать достоянием общественности то, что король навязал мне эту жену в своей обычной манере решать всё за других. Причём я думал, что эта чаша обойдёт меня стороной, но, видимо, просчитался.

Хотя слухи всё равно пойдут и один хуже другого. Меня не особо любили в народе. За что? Сложно сказать. Тех, кто удачливее и успешнее всегда не любят. Меня это не очень заботило. Вообще после казни отца и смерти брата, все проблемы казались мелкими и несущественными. А после смерти Вивьен… Стоп! Я кажется запретил себе думать об этом! Привычно ощутил печаль и лёгкую почти невесомую нежность, такую, какой была она, моя Вивьен.

В дверь постучали. Опять. После визита Его Величества от стука в дверь я не ожидал ничего хорошего.

— Да?

— Господин, — мой дворецкий робко приоткрыл дверь, видимо, опасаясь моего гнева. — К вам тут посыльный от Его Величества.

— Пусть войдёт, — милостиво разрешил я. Интересно, что там Марк ещё придумал? Навяжет мне вторую жену?

— Князь Дамьери, — посыльный вошёл так же робко. Интересно, неужели я так до ужаса всех пугаю? Вроде не страшный, ну по крайней мере, с виду. — Его Величество передаёт вам это письмо. — И посыльный протянул мне записку. Я взломал печать (даже на записке Марк ставил свою гербовую печать — вот что значит король!) и начал читать записку.

«Фел, твоя жена прибудет с маленькой сестрой через три дня. Будь добр подготовиться к церемонии в храме. Брак должен быть заверен служителем».

Лаконичность — второе счастье, драги его подери!

Я подошёл к окну и дёрнул раму, чтобы открыть с такой силой, что она хрустнула. Мне просто надо подышать воздухом. Обязательно, иначе я сойду с ума и прямо сейчас сбегу из страны, куда угодно, хотя бы в Артар.

Вдохнул холодный мокрый осенний воздух и повернулся к двери. Посыльный всё ещё стоял здесь.

— Вон! — Он попятился и бросился бежать, едва не упав.

Я с грохотом захлопнул дверь и принялся расхаживать по комнате. Уже три дня, уже не неделя. Летят они там что ли? Куда он спешит. Девчонка, моя жена, да ещё с маленькой сестрой. Что мне с ними делать? Как общаться? И почему брак должен быть обязательно заверен в храме? Чтобы я не сбежал? По-моему король разыгрывает какую-то свою игру, надеясь пойти мною, как фигурой в определённое время. После известия о женитьбе я никак не мог отделаться от этого ощущения. Дружба с королём невозможна. Так я когда-то думал и так начинаю думать сейчас опять.

И судя по тому, что Марк не решился сказать мне про обряд в храме, он прекрасно понимал, что за этим последует. А, может быть, и не стал говорить об этом вчера — ждал пока я немного остыну.

Самое противное было в том, что я ничего не мог изменить. Нет, я конечно, мог бы попытаться сбежать, сорваться с насиженного места, уйти из привычной жизни, но не факт, что мне удалось бы сохранить свою свободу. А Марк не прощает предательства. В этом я был уверен точно. Интересы государства для него превыше всего. К тому же я слишком многим ему обязан.