Мы сидели друг напротив друга и молчали. Я крутила свой бокал в руках, Эльза методично допивала бутылку. Я смотрела на Эльзу и думала, что в сущности, не смотря на свои деньги и красоту, она очень одинока. И в праздник ко мне приехала… наверняка, Эльзу можно приручить, как собачку, и тогда она будет самым верным другом. Просто лаской, которой она похоже никогда не видела. Мой потенциальный лучший друг тем временем закурил, я молча открыла форточку. Эльзу надо просто терпеть, терпеть и все будет хорошо.

— Как с тобой пить хорошо, — усмехнулась та. — Собеседник такой хороший, слушаешь, не перебиваешь…

— А о чем с тобой говорить то? Вспоминать технику секса Адама? Упаси боже.

— Ханжа, — отозвалась Эльза поднимаясь. — Я пошла, носик попудрю.

Пока Эльза пудрила носик, я налила себе чаю и с удовольствием принялась за кусок торта. Доела его. И потом поняла, Эльзы нет слишком долго. Вздохнув, пошла за ней, что она может делать так долго в моей ванной? Дверь в ванную была открыта. Эльза сидела прямо на полу, не шевелясь, и смотрела на то, что было в её руках. Мой тест на беременность.

— Эльза… — мой голос звучал растерянно, и…виновато.

Она словно пришла в себя. Отбросила тест в сторону, встала тяжело, словно из неё высосали все соки. А затем посмотрела на меня. Так посмотрела, что я невольно отступила назад. Ни капли разума не было в её глазах, лишь ненависть. Ненависть ко мне.

— Ты, — сказала она, идя ко мне. — Ты украла мою мечту.

— Глупости…

— Ты украла мою мечту! — завизжала Эльза.

Я отступила ещё на шаг, а затем метнулась на кухню. Единственная комната в моей квартире, которая закрывалась, — это ванна. В коридоре Эльза. Дикая Эльза.

Между нами был стол. Я со страхом смотрела на нож, небрежно на нем оставленный. Когда я резала торт, я ещё не думала, что Эльза сойдёт с ума.

— Ты украла мою мечту! — снова закричала она, смахнула со стола торт, бутылку, оба моих букета. Потом начала смахивать все, до чего могла дотянуться. Посуду, украшения, мои настенные часы… — Воровка, воровка!

И шла ко мне, медленно, шаг за шагом. Сейчас я на самом деле, без шуток, боялась. Эльза всегда была чокнутой, но сейчас она была опасной.

— Это ребёнок Алика, — пробормотала я.

— От таких слизней детей не рожают! — снова завизжала она.

В дверь застучали. Зазвонили громко, требовательно. Эльза отвлеклась, а я схватила нож, который так и остался лежать на полу, и спрятала за спиной. Если будет нужно, я и сама этой маньячке дам отпор.

— Женя, — закричали из-за двери. — Если ты сейчас не откроешь, я вызову полицию. Жду минуту.

— Покажи, — требовательно сказала Эльза.

Шагнула ко мне, бесцеремонно задрала на мне футболку. Вгляделась в мой живот, словно он что-то мог ей поведать.

— Я звоню, — крикнул из-за двери Сашка.

— Иди, открывай защитнику, — усмехнулась Эльза.

Я тут же побежала в коридор, отперла дверь и бросилась в объятья Саши. Меня трясло от пережитого.

— Что у вас происходит? — спросил Саша, мягко отбирая нож, который я все ещё держала в руках, и вошел в квартиру.

— Ничего, мой хороший, — недобро усмехнулась Эльза, и одним глотком выпила моё вино, уцелевшее в бокале. — Плохая девочка уже уходит.

Обула свои сапожки на шпильках — я только сейчас заметила, как беззащитно выглядят её ножки без сапог, обтянутые тонкими коготками, с просвечивающим из-под них алым педикюром, подхватила плащ, и вышла.

— Что это было? — спросил Саша, садясь, подбирая осколки посуды и отправляя их мусорное ведро.

— Ревность, — ответила я. — Я…одна. Но она не верит. Все очень сложно.

Некоторое время мы молча наводили порядок. Я была благодарна ему и за помощь, и за молчание. Наконец, кухня была прибрана, правда мои любимые часы пришлось выбросить — восстановлению не подлежали. Я поймала Сашин взгляд и поняла, молчать ему надоело.

— Женя, — мягко сказал он. — Мы же взрослые люди. И ты, и я. Мы нравимся друг другу, по крайней мере ты мне, да и я похоже не вызываю у тебя отвращение. Почему бы не дать нам шанс? Я смог бы защищать тебя… имея на это право.

— А чего ты хочешь, Саш?

— Того же, чего и все. Любви. Хорошего секса. Уважения. Семьи. Детей в конце концов. Мне уже за тридцать, я готов…

— Детей, — усмехнулась я. — А чужих детей не хочешь?

— Жень? — недоуменно переспросил он.

— Я беременна. Двенадцать недель. Хочешь чужих детей, Саша?

Он замолчал. Я видела — думает. За его лицом была интересно наблюдать, на нем поочередно сменяли себя то надежда, то крушение.

— Женя, а ведь можно ещё сделать аборт…