Седьмая недовольно хмыкнула и отвернулась, укутавшись в дырявое покрывало, которое нам выдавали в зимнее время, чтоб не окоченели от холода.

Подруга моя тоже отвернулась… Тоже укуталась… Я слышала почти беззвучные всхлипы, но ничем не могла помочь.

— Одиннадцатая, ну, ты чего?

Ответа не последовало. Всем страшно умирать. Какой бы ни была наша жизнь, мы хватались за неё из последних сил! И она тоже, всего лишь хочет жить. Правда в том, что мне действительно повезло! И я не имею права на что-либо жаловаться. Некоторое время дурные мысли мешали уснуть, но вскоре усталость всё же склонила в объятия Морфея.

Снов не было. Уже слишком давно. С непроглядной тишины и покоя выдернул привычный звон колокольчика, извещающий нас о необходимости немедленного пробуждения.

— Эй, встали в строй по номерам! Всем живо за работу! С первого по десятый — кухня и готовка, с десятого по двадцатый — дрова, вода, растопка; с двадцатого по тридцатый — уборка, глажка, стирка! Быстро, быстро! Или хотите, чтобы плеть подправила вашу стоимость? Ах, да, Канарейка остаётся готовиться к вечеру. Остальные по местам, живо! Проверка каждые пол часа!

Мне не доставляло удовольствия наблюдать, как остальные работают, а самой прихорашиваться перед зеркалом. Наоборот, даже испытывала чувство вины. Но, выбора нет. Мы должны повиноваться любым приказам хозяина.

Опять десятка, в которую входит одиннадцатая, отправилась выполнять самую грязную работу. Так всегда… С десятой по двадцатую- самые простенькие и слабые девочки, которых навряд-ли кто-то купит. Вот их и используют, как бесплатную рабочую силу. С первой по десятую- не красавицы, но здоровые девчонки, ловкие к работе. Их не так сильно нагружают, чтобы не ослабли перед покупкой. А с двадцатой по тридцатую — симпатичные и покладистые, такие предлагаются на выбор элите, или, если не повезет, в бордель. И я — Канарейка, не относящаяся ни к одной подгруппе, по воле хозяина. Певчая птица, которой уготована другая участь.

Находиться самой в бараке мне пришлось не долго. Скоро принесли завтрак, состоящий из перловой каши и квашеной капусты. Это был очень щедрый завтрак, так как обычно девочки питались раз в день ломтем хлеба и бодрящей настойкой из трав. Перед выходом в свет меня явно баловали! С аппетитом проглотила поданные яства, затем пришли две девчонки из третьей десятки. Они нагрели в вёдрах воду и помогли мне вымыться. Я не особо дружила с остальными подопечными хозяина, так как они считали большой несправедливостью его чрезмерную склонность к моей скромной персоне. Потому насмешки были неотъемлемой частью моей жизни. Особенно сегодня. Когда "элитные" номера омывали моё тело.

— И как же хозяин собирается продать безродную со шрамами?

— Действительно, мне кажется, цена здесь явно завышена!

От стыда я покраснела и сжалась. Ничего, нужно терпеть! Это так же, как с хозяином, говорить могут, но вреда не принесут. Шрамы…они были на мне ещё до приюта. Видимо, прощальный подарок родителей. Две полоски, рассекающие кожу между лопаток. Я неоднократно слышала, что эти увечия- клеймо, которое разочарует любого покупателя. Но надежда тлела, несмотря ни на что.

Меня тщательно вымыли, высушили длинные густые тёмно-каштановые волосы, вьющиеся с детства. Затем пришла наставница и принесла платье. Темно-синее платье в пол с разрезом до правого бедра и глубоким декольте. Шелковая ткань села на мне, как вторая кожа. Тонкая кожа, вторящая каждому изгибу моего тела. Откровенный вырез демонстрировал упругую, высокую грудь третьего размера. Контрастировала с ней тонкая талия, перетекающая в округлые бедра. Образ дополнили черные туфли на высокой шпильке, броский макияж, исполненный наставницей, и волна спадающих до пояса волос, уложенных в незамысловатую укладку. И вот, я готова к вечеру.

Вышла на улицу, где меня уже поджидала Ауди хозяина. Поверх платья я накинула старое пальто, совершенно негармонирующее с общим видом. Но, на улице снежило, температура под минус пятнадцать. Открыла дверцу авто, заскочила внутрь.

— Ну ничего себе, Канарейка! Ты ошеломительна! — Восторженно озвучил хозяин. — Сегодня твой звездный час! Только, где ты взяла это ужасное пальто?

Довершать вопрос, обозначавший приказ, дальше не пришлось. Я молча скинула теплую вязаную материю с плеч, и от холода кожу покрыли мурашки. Хозяин провел пальцем по ложбинке между полушарий, довольно ухмыльнулся.

— Канарейка, не бойся холода, бойся меня! Если сегодня за тебя не предложат назначенную цену- пеняй на себя!

Я нервно сглотнула. Сколько же от меня зависит? Могу ли сделать что-нибудь во благо своей судьбы, судьбы своих друзей? В конце концов, решение принимает покупатель. Гулко завелся мотор и мы рванули вперёд по автостраде.

И вот, подъехали к клубу "Реверанс". Единственное, что я знаю об этом месте- это самое дорогое заведение по всей стране. Место отдыха сливок общества. Даже хозяин здесь в рядах отбросов. И сегодня день рождения самого богатого и важного главаря мафиозных организаций. Я должна выступить перед его гостями, и от того, как я выступлю, зависит моя жизнь.