— Найду, — ответила я. — А с кем он общался на работе?

Инна задумалась, а потом пожала плечами:

— Мы с ним работали в основном в разные смены, редко пересекались. В понедельник будет второй администратор.

А вот лучше, наверное, будет поговорить в неформальной, так сказать, обстановке. Я выдала свою лучшую улыбку, хотя вряд ли она на девушку произвела такое впечатление, как Лешина фирменная.

— А вы не могли бы дать мне номер своей сменщицы? Возможно, она сегодня со мной встретится.

Кивнув, Инна достала телефон и продиктовала мне цифры. Сговорчивая девушка. Надеюсь, не во всем.

Сев в машину, я открыла карту и нашла нужную улицу. Недалеко. Можно будет прокатиться. Или лучше сразу позвонить второму администратору?

Но тут я вспомнила о «приятной» встрече с Гончаровым. Черт!

Вдох-выдох… Звонок.

— Да!

Господи, зачем же орать-то так? Будь на моем месте Костик, съязвил бы что-нибудь насчет барабанных перепонок.

— День не задался? — спросила я очень и очень вежливо.

— Ивонна, если ты сейчас заикнешься про Романова…

— Я заикнусь про нашего старого друга Михаила Юрьевича. Он горит желанием с тобой встретиться.

Леша замолчал, а потом тоном пониже, но с большей язвительностью спросил:

— А ты теперь у него личный юрист или секретарь?

— Гончаров не хочет афишировать встречу, так что…

— Я подумаю, — отрезал Леша и добавил: — Ивонна, начнешь копаться в смерти Романова — пеняй на себя.

Слушай внимательно и не спорь, но делай по-своему.

Думаю, и Леша не надеялся, что я буду внимать каждому его слову. Слишком хорошо он меня знал.

Так что, не раздумывая, я набрала номер администратора, у которого сегодня выходной, но ответа не дождалась. Ладно, позже попробую, а пока съезжу в общежитие, где жил Романов.

Я, честно говоря, сразу подумала, что навигатор ошибся, когда прибыла на место. Жилым зданием этот кошмар, сошедший с картины «Постапокалипсис», можно было назвать с очень и очень большой натяжкой. Судя по трещинам, пятиэтажка готовилась вот-вот рухнуть, да и для безопасности жителей надо было натянуть оградительную ленту по периметру. Мало ли кусок стены на голову рухнет или оконная рама выпадет?

По выщербленным ступенькам я поднималась с опаской. Вроде и каблук небольшой, но шею свернуть вполне реально. Железная дверь — вот точь-в-точь как в морге — открылась со скрипом, и я оказалась во временном портале, который перенес меня, наверное, лет на пятьдесят назад.

Может, Гончарова попросить, чтобы ремонтик тут сделал? Заодно в новостях засветился бы как доброй души человек. А что? Плюсик в карму, да и в глазах общественности пару баллов.

На общежитие здание внутри не было похоже, скорее на многоэтажный барак. Никаких комендантов, даже вахты нет — только полутемные коридоры. Ну и кого мне здесь искать?

Поднявшись на второй этаж, я прошла по коридору. Слышимость, конечно, убойная. За одной дверью надрывается ребенок, за другой — кого-то называют пьяным козлом, за третьей — орет музыка.

И как люди живут в этой какофонии?

В конце коридора я наткнулась на открытую дверь, которая вела в ванную. Или что-то наподобие. Там мне повезло встретить трезвого и даже приветливого человека. Женщина развешивала белье и, видимо, услышав мои шаги, обернулась.

— Здравствуйте, — удивленно сказала она, окинув меня взглядом.

Наверное, я в этот интерьер совсем не списывалась.

— Здравствуйте, — ответила я. — Вы не знаете, с кем я могу поговорить о Никите Романове? Молодой парень, барменом работал, у него еще татуировка на шее.

Женщина, хмурясь, отрицательно качала головой, но когда я сказала о тату, ее лоб разгладился.

— Ах, да. На третий этаж вам. Но комнату не знаю. Точно не триста восемь и не триста двенадцать. И в триста двадцатой никто не живет. Знаете, зайдите все-таки в триста восьмую — там обитает наш старожил Семеныч, он всех знает.

Поблагодарив женщину, я вернулась к лестнице и поднялась на этаж выше. За дверью нужной мне комнаты было тихо. Я аккуратно постучала, надеясь, что хлипкая дверь не упадет на меня, и вскоре мне открыл крепкий дедок.

— О, а я думал, что мыши скребутся, — непонятно чему обрадовался он. — Заблудилась, рыжуля?

Черт! Надо было хоть имя дедули узнать.

— Если вы Семеныч, то я к вам.

— Ну, проходи. Ох, наши кумушки уже засудачат, что ко мне шикарная девушка пришла.

Я вошла в маленькую, обставленную старой мебелью, но чистую комнату и устроилась на старой табуретке возле окна. Семеныч присел на скрипнувший диван и, улыбнувшись мне, надел очки, процитировав известную сказку: