— Здесь простая случайность. Под снегом лежал камень, который не увидели ребята, когда играли. А уеду я на неделю примерно.

— Понятно, но доказывать, что ты не верблюд то еще занятие.

— Согласна.

— Разрешите вас проводить? — вызвался физрук. — Надеюсь, ваш молодой человек не будет ревновать?

— Нет, не беспокойтесь, пойдемте, я не против вашего предложения.

— Вы таким грустным голосом сейчас это произнесли, как будто что-то произошло, — мужчина притворился искренне заинтересованным, чтобы выведать чужие секреты.

— Не обращайте внимания, все хорошо.

В сквере еще виднелись снежные проталины, но деревья уже не спали, по набухшим почкам было заметно, что природа ждет первого сильного тепла, чтобы показать зеленую красоту в полной мере.

— Очень люблю весеннюю погоду. Кажется, что даже воздух пропитан теплом и солнцем, — Вячеслав вдохнул грудью и зажмурил глаза от удовольствия.

— А мне кажется, что тепло и солнце — это лето.

— Для меня лето — это запах свежескошенной травы и пыли, которую немного прибил слепой дождь.

— Какие интересные сравнения у вас.

— Деревенские, — рассмеялся мужчина.

— Я в детстве тоже к бабушке в село любила ездить. Парное молоко, мои любимые ватрушки, эх, — девушка улыбнулась от воспоминаний.

Василиса подошла к дому, достала ключи, чтобы открыть дверь. Неожиданно Вячеслав обнял ее и начал целовать. Его теплые суховатые губы стерли помаду кораллового цвета и ждали продолжения, но женские руки отстранили мужчину.

— Не надо, — строго сказала она и подошла ближе к двери.

— Я люблю вас, — громко прошептал Слава.

— Не продолжайте.

— Если вы передумаете, то сообщите. Я буду ждать, — физрук развернулся и быстрым шагом пошел обратно к школе.

— Господи, как же мне везет на спортсменов, — девушка зашла в подъезд, обернулась и, не увидев ничего подозрительного, пошла к лифту.

На кухне сидела мама и разговаривала по телефону с младшей сестрой, но увидев, что дочь вернулась с работы, она поспешно положила трубку.

— Ты какая-то взбудораженная. Что-то произошло?

— Ученик упал случайно на камень и разбил лоб.

— Ужас какой? Скорую вызывали?

— Нет, там маленькая ранка. Мне Вячеслав помог обработать рану, потому что медсестры опять на месте не было.

— Вот, а отвечать будешь ты. Ну, что за система? Я, кстати, сейчас разговаривала с сестрой и выглядывала в окно, поэтому видела, как он тебя провожал. Очень красивый молодой человек.

— Тебе он понравился?

— Да. Очень.

— Вот и выходи за него замуж. Мне что-то не хочется.

— Ты все по Загорскому сохнешь? Он, наверно, уже и забыл о тебе. Так что не думай о нем, а устраивай свою жизнь.

— Мама, я не спрашивала у тебя совет, спасибо.

— Ну, что ты злишься? Я же хотела как лучше.

— В своей жизни я разберусь сама. Если хочешь сильно помочь, то позвони Анжеле и предложи свою помощь. Она никогда не откажется.

— Наверно, ты права, моя помощь беременной дочке будет важнее.

— Знаешь, что самое смешное? На Новый Год, когда она выпила, то убеждала всех, что для каждой девушки найдется свой парень, а потом сама боялась с Агаповым жить. Да и сейчас так в него вцепилась, что скоро уже задушит.

— Она его полюбила, — резюмировала мамаша.

— Дай Бог, чтобы так и было. Иначе мне искренне жаль Даньку, если она по нему во второй раз танком проедет.

Очень часто случается так, что ожидания и надежды, возлагаемые на других людей, рушатся, как карточный домик. Вроде бы уже половина построена, но малейшее движение в сторону приводит к руинам. Почему так происходит? Потому что жизнь учит самостоятельности, а «внутренний» инфантильный ребенок, упирается и ждет «материнской» помощи, несмотря на свой достаточно взрослый возраст.

После нескольких месяцев, проведенных в больнице, у Лены Ивановой наконец-то праздник — окончательное снятие гипса. Ура! Скоро, совсем скоро можно будет пошагать, пройтись, пробежаться. Неважно, что не чувствуются пальцы ног. Это все гипс, мать его.

Но радость сменилась горьким разочарованием — чувствительности ниже пояса не наблюдалось.

— Скажите спасибо, что живой остались и на поправку быстро пошли, — резюмировал врач. — Мы думали, что вы долго не протянете.

«Как же так? Как я смогу работать, играть в театре, сниматься? В конце концов, как мне просто ходить? Пусть на костылях, с палочкой или даже ползком, но шевелиться ведь я должна. Немедленно, слышите? Немедленно сделайте так, чтобы я стала прежней», — бушевали мысли в голове Ивановой, образуя огромный бушующий океан.