— Я ничего не делаю.

— Я видел, что ты сделал!

— Это наши с Викой дела.

— Ваши дела меня не касаются, но бить женщину я не позволю, убирайся отсюда, пока я не вмазал тебе так же.

Спускаясь по каменным ступенькам, я подошла к ограде.

Испытывая невероятно сильное чувство стыда, я открыла калитку, нащупав тяжелый железный затвор, поделом мне, буду знать, что за всё в этой жизни надо платить. Ещё и начальник стал свидетелем моего унижения.

— Виктория! — услышала я привычный баритон.

— Сергей Юрьевич, скоро принесут десерт, — где-то рядом пролепетала Юля, явно прибежавшая за долго отсутствующим начальником.

— Сейчас вернусь, Юля, подождите, к тому же сладкое я не люблю. Куда она пошла?

— Да пьяная, наверное, — услышала я Юлин голос и вышла за калитку, шагнув на тёмную дорогу.

Дорога, ведущая из базы отдыха в город, была тёмной и пустой, она жутковатой полоской петляла между иссиня-черными великанами деревьями. Но о неразумности подобной прогулки в это позднее время я не думала. Мне было паршиво, словно по моим нервам кто-то прошелся наждачной бумагой. От стресса слегка потряхивало, я обняла себя руками и просто шла, сама не зная куда. Плакать не хотелось, только убраться подальше от этого ужасного места. Чувство стыда и отвращения скручивало желудок. Не знаю, что убивало меня больше, то, что Женя ударил меня или то, что это видел мой начальник. Решение созрело мгновенно: мне нужно как можно скорее сменить работу, чтобы никогда не видеть их обоих.

Да, наверное, своим приветливым отношением я дала коллеге надежду, позволила думать, что мы в скором времени станем парой. Но бить меня он не имел права!

— Виктория! — услышала я привычный приказной тон и ускорила шаг.

А ему то, что от меня надо? Пусть идёт праздновать! Не хочу я с ним разговаривать. И не желаю смотреть на шефа после того, как на его глазах меня унизили.

— Виктория, стойте!

Вот прицепился. Я почти побежала, надеясь, что Сергей Юрьевич займётся своей Юлей и оставит меня в покое.

— Вика! Да стой же ты, кому говорят!

Сегодня выходной день, и я могу делать, что пожелаю. Я не оборачивалась, но бежать перестала, потому что поняла, что это бесполезно.

— Возвращайтесь на праздник, Сергей Юрьевич, я просто прогуливаюсь.

— Опасно здесь девушке прогуливаться одной.

Шеф меня догнал и теперь шёл рядом, а я прикрыла волосами нывшую щеку. Его силуэт во тьме казался еще крупнее.

— Что я вам говорил про служебные романы?

Ах, вот оно что, бог архитектуры догнал меня, чтобы отчитать, обвинив в разврате. Я усмехнулась, человек трахающий замужнюю подчиненную, рассказывает мне о вреде служебных романов.

— Никого романа не было.

— Ну, теперь-то я это понял. Мужчина поступает подобным образом, если ему обещали, но отказали, либо изменили. Вряд ли вы успели второе.

На улице накрапывал мелкий противный дождь. Я ничего не ответила, Кириленко для меня мужчиной больше не был.

— Мы так до города дойдём, Виктория. Давайте вернёмся.

Забавно, как мой начальник метался между "Ты" и "Вы".

— Я не хочу туда возвращаться. Боюсь.

Дождь усиливался.

— Он больше к вам не подойдёт. Не тот характер. Да я и не позволю вас тронуть.

Я остановилась, повернулась, взглянув в чёрные глаза. В свете звезд его лицо казалось темным. Мне правда стало интересно.

— Это ещё почему?

Кабаев как-то странно осмотрел меня с ног до головы, словно очертил контур.

— Потому что я ваш непосредственный начальник и отвечаю за вашу безопасность.

Я кивнула, соглашаясь. Иначе и не могло быть. Такие у нас отношения: начальник и подчиненная. Но здесь, с ним наедине, я чувствовала себя как-то странно, отвращения и стыда больше не было, оно медленно улетучивалось, инцидент с Кириленко ушел на второй план, а от волнения, что я рядом с этим потрясающим мужчиной, внутри меня словно вибрирующая струна натянулась и звенела.

— Сегодня выходной, Вам не за что переживать, меня же, если что, прибьют не в рабочее время, — попыталась я вернуть его на праздник.

Мелкие капельки дождя текли по его лицу. Тёмные волосы Кабаева стали практически черными, красиво поблескивая в лунном свете. Напомнила себе, что он мой начальник, и у меня нет права так открыто любоваться им. Мы снова двинулись вперед.

— Вы дали ему надежду…, хм, вероятно, вы общались с ним так, что он решил, — интерес взаимный. Я его не оправдываю, но, если вы чувствовали, что влечение с его стороны присутствует, нужно было увеличить расстояние, — назидательно произнёс шеф.