– Он что-то бормотал насчет… – И тут я обнаружил, что забыл слово. – Какого-то… «Апокрифата»? «Апокритона»?

– Интересно, – кивнул Гораций. – Звучит как название древнего текста. Я о таком никогда не слышал, но это уже кое-что.

– Это все? – спросила мисс Сапсан. – Эйч сообщил несколько строчек из пророчества и умер?

Я покачал головой.

– Нет. Последнее, что он сказал перед смертью, – я должен доставить Нур к одной женщине, по имени Ви.

– Что?

Обернувшись, мы увидели Эмму, которая просунула голову в приоткрытую дверь. Она прижала руку к губам, смущенная своей несдержанностью, затем решила, что пути назад уже нет, и просто вошла в комнату.

– Извините. Но мы все слушали ваш разговор.

Дверь распахнулась: на пороге столпились все мои друзья.

Мисс Сапсан раздраженно фыркнула.

– О, ну тогда входите, – велела она. – Прошу прощения, Нур, но у нас и в самом деле нет секретов друг от друга, а кроме того, у меня такое чувство, что эта проблема рано или поздно коснется всех нас.

Нур пожала плечами.

– Если бы кто-нибудь мог сказать мне, что означает вся эта чертовщина, я бы написала ваше пророчество на рекламном щите и выставила на улице.

– Спасительница странного мира, а? – усмехнулся Енох. – Звучит интригующе.

Я ткнул его локтем под ребра, когда он уселся рядом со мной.

– Только не начинай, а? – процедил я сквозь зубы.

– Это была не моя идея, – сказала Нур, глядя на Еноха. – Если хочешь знать мое мнение, это звучит бредово.

– Но Эйч, судя по всему, верил в этот «бред», – заметил Миллард. Фиолетовая куртка плавала туда-сюда над полом. – Иначе он не стал бы рисковать собой, чтобы спасти жизнь Нур. И не придумывал бы столько уловок, чтобы втянуть Джейкоба и всех нас в операцию по ее спасению.

– Ты говорил, – обратилась ко мне Эмма, – об этой… женщине.

– Да, ее зовут Ви, – сказал я. – Она единственная оставшаяся в живых охотница, так сказал Эйч. Мой дед лично обучал ее в шестидесятых. О ней постоянно упоминается в его «Журнале операций».

– Прорицатели вспомнили, что несколько раз видели ее, – заговорила Бронвин. – Мне показалось, что она произвела на них большое впечатление.

Эмма поерзала на месте, не в силах скрыть волнение и неприязнь.

Мисс Сапсан достала из кармана небольшую трубку и попросила Эмму разжечь ее, глубоко затянулась и выпустила облако зеленого дыма.

– Мне кажется очень странным, – сказала она, глядя мне в лицо, – что он посоветовал вам искать помощи у другой охотницы на пустот, вместо того чтобы обратиться к имбрине.

Вместо того чтобы обратиться ко мне.

– Это очень странно, – согласилась Клэр.

– Видимо, он считал, что Ви – единственный человек, который может нам помочь, – предположил я. – Но он не сказал почему.

Мисс Сапсан кивнула и снова выпустила зеленое облако.

– Мы с Эйбом Портманом уважали друг друга, но между моей и его организациями были разногласия по ряду вопросов. Возможно, Эйч считал более надежным отправить вас под защиту одного из своих товарищей, вместо того чтобы искать моей помощи.

– А может, он считал, что вы не полностью знакомы с ситуацией, – вставил Миллард.

– Или с пророчеством, – добавил Гораций, и на лице мисс Сапсан при упоминании об этом промелькнуло раздражение.

Разумеется, я знал, что Эйч не полностью доверял имбринам, но он не объяснил причину своего недоверия, поэтому я не был готов обсуждать этот вопрос с остальными.

– Он оставил нам карту, – заговорила Нур. – Которая должна помочь найти Ви.

– Карту? – воскликнул Миллард, и куртка повернулась к ней. – Расскажи подробнее.

– Перед тем как умереть, Эйч приказал своей ручной пустоте, Горацио, достать нам кусок карты из стенного сейфа, – объяснил я. – А потом он разрешил Горацио съесть его глаза…

Раздались возгласы отвращения.

– …И, наверное, это позволило пустоте поглотить его странную душу. Несколько минут спустя Горацио начал превращаться в кого-то… я не знаю, но думаю, что в тварь. Однако он не успел превратиться до конца.

– В этот момент я проснулась, – заговорила Нур. – И Горацио сообщил нам кое-что. Нечто вроде подсказки.