— Хорошо. — кивнул он. — Лишние руки пригодятся. Особенно если ты умеешь не только делать перевязки. — недовольно посмотрел он на помощников, которые и сейчас пытались перевязать руку одному из раненых, хотя то что осталось, и рукой — то трудно назвать. — Но для начала ответь, есть ли смысл спасать вон того человека? — маг указал пальцем на койку, где лежал человеческий солдат с ранением в живот, от вида которого тошнота вновь дала о себе знать. Но я вновь сдержалась, понимая, что дай я слабину и меня погонят из палатки грязными тряпками, без возможности реабилитироваться в глазах целителя.

Мне хватило десяти секунд рассматривания человека, чтобы отрицательно покачать головой и закусить губу от жалости. Это был совсем молодой парень, возможно, даже моложе моих лет, который сейчас с ужасом и болью метался по койке, придерживая окровавленными руками внутренности, что норовили выпрыгнуть из распоротого живота при каждом движении парня.

— Почему ты так решила? — кажется, у меня сейчас экзамен принимают.

— Повреждены внутренние органы. Содержимое кишечника уже смешалась с кровью. — я вновь скосила взгляд, чтобы окончательно убедиться в своих словах. Сквозь пальцы паренька просачивалась не только кровь.

— Желудок тоже задет. — согласился со мной целитель с одобрением моей наблюдательности. — Что ж, значит, проблем у меня не будет. И не нужно следить, чтобы ты не тратила время на безнадежные случаи.

— А что с ним? — кивнул на объект нашего диалога Сайрус.

— Он не жилец. — отмахнулся Хим, как от чего-то незначительного, а меня покоробило от его отношения. Хотя и понимала, что целитель должен быть хладнокровным и думать в первую очередь о тех, кому помощь действительно нужнее.

Помню, отец часто ругал меня за чрезмерную сентиментальность, когда я вызывалась помогать ему с пациентами. Уже столько лет прошло, и я была уверена, что лишилась этой черты необоснованной жалости. Но, видимо, я просто предпочитала так думать. Прежде мне приходилось не только помогать отцу, но и самой проводить операции. Я привыкшая к крови и виду ран. Только как оказалось, по-настоящему страшных военных ран я не видела и была к этому мало готова.

— Это не значит, что можно оставить его мучиться. — быстро проговорила я. На меня с насмешкой посмотрел маг-целитель.

— И что же ты можешь для него сделать?

Я не стала сразу отвечать. Вместо этого отобрала сумку с моими настойками у Сайруса, которую он нес от самого шатра, и быстро отыскала две маленькие бутылочки, из темного, непрозрачного стекла.

— Нужно только три капли, чтобы оборотень уснул моментально.

— Снотворное? — нахмурился маг и с недоверием принюхался к одному из пузырьков, который я протянула ему.

— Очень концентрированное. — кивнула я, пряча глаза от Сайруса, который подозрительно поглядывал на меня. Я берегла эти пузырьки для возможного побега, и сейчас боялась, что меня раскусят. — Достаточно одной капли, для того, чтобы человек спокойно проспал всю ночь крепким сном. Для моментального эффекта человеку нужно две.

— А оборотню на одну больше? — хмыкнул Хим. — Интересное средство. — в это мгновение принесли еще двух раненых и маг быстро проговорил:- Сейчас некогда, но я бы с удовольствием посмотрел, что у тебя еще есть в твоей сумке. Возможно позже. — а затем уже другим, более деловым тоном. — Самые тяжелые раны я беру на себя. Осматривай в первую очередь людей. Им нужнее.

Я кивнула, хоть на меня уже и не смотрели.

— Бинты, вода и инструменты. Быстро! Хоть из под земли достаньте, но найдите мне тонкий острый нож, пинцет, какой-нибудь зажим и иголку с ниткой. — перевела я взгляд на двух оборотней, которых Сайрус привел мне в помощь. — Еще мне нужен алкоголь. Любой, но лучше самое крепкое, что найдете.

— Хочешь выпить для храбрости? — усмехнулся мой страж.

— Это не мне. Будет вместо анестезии для раненых. У меня нет обезболивающего в таких количествах. — с сожалением выдохнула я и решительно подошла к одному из раненых, которых, уверенна, сегодня будет не мало.

Следующие шесть часов плохо отложились в моей памяти. За это время у меня голова шла кругом от бесконечного вида крови, порванной плоти, ранений, ожогов, переломов и так далее. Я явно переоценила свои возможности. До этого мне приходилось делать несложные операции, перевязки, даже был опыт в принятии родов, но к такому я была определенно не готова. И все же я упрямо продолжала бегать от раненого к раненому, чтобы в очередной раз пройти последовательность: ужаснуться масштабам ранения и состоянию больного, сцепив зубы и взяв волю в кулак, приниматься за обеззараживание, шитье, перевязку с поправками на перелом, ожог, а иногда приходилось и вытаскивать из раны чужеродные предметы.

Хоть Хим и сказал мне браться за легкие случаи, но видя его занятость и усталость, я принималась за, казалось бы безнадежные случаи, под неодобрительным взглядом Сайруса. Хоть он и смотрел с заметным осуждением, но ничего против не сказал, наоборот, помогал по мере сил, стараясь не мешаться под ногами, зная, что произойдет, если будет стоять на моем пути, как это было с помощниками. Когда я в очередной раз чуть не вписалась в одного из парней (так и не узнала их имени, и честно говоря, даже не особо запомнила внешность), так рявкнула на них, что казалось, должны были услышать даже в столице.