Комната Пуха — кабинет ученого или бухгалтера. Стены расписаны под библиотеку в классическом стиле. Строгий, стройный вид. По углам амфоры краснофигурные, надеюсь, Гриша их расписал сам, а не приватизировал где-нибудь. Солидный письменный стол. Роспись на потолке, люстра с тысячей хрустальных капелек. Портрет Лизки в полный рост. На полу ковёр, как потом оказалось, тоже нарисованный.

Покоям Элен позавидовала бы и мадам Помпадур. Редкое сочетание роскоши и хорошего вкуса. Гриша постарался, как никогда. Интересно, а сколько это все будет мне стоить? Зная Гришу, можно не сомневаться, что дорого, но сколько именно?

Ответ на этот вопрос был мною найден без особого труда. Стол дежурного оператора котельной был завален счетами с приличным количеством нулей. Сам я себе комнаты здесь не выбирал, Гриша это сделал за меня. Зал управления котельной, пульты управления котлами, шкафы с приборами, самописцы, индикаторы. Интересное у Гриши обо мне мнение.

Он и здесь не оставил ни одного свободного места, от запаха краски во рту першило и глаза слезились. Последнее может быть от впечатления, произведенного суммой в графе «Итого». Мысленно я сложил числа, давно я не тратил столько в реале, причем так неожиданно для себя самого.

В комнате Верочки я ожидал увидеть яркий карнавал красок, ярмарку кукол, цветов и плюшевых мишек. Попал я в садик.

Гриша и здесь увлекся и натаскал из ближайшего леска столько всего, что с трудом разместил всё это во дворе котельной и почти во всех комнатах. Первоначально я надеялся, что он принесет пару елочек, разместит их в кадках, устанет от процесса и успокоится.

Зря я на это надеялся. У Гриши снесло крышу. Этой поэтичной фразой можно было бы заменить его ФИО и никто бы не удивился. Или он, в самом деле, серьезно влюбился? Елочки, сосенки, какие-то ещё новомодные хвойные и вечно зеленые, названия которых я не знаю. Кусты, кустики, мох, трава. Пень здоровенный в углу двора в форме трона. Всего не описать.

Гриша везде прошелся и везде оставил свой след. Неужели он это один делал? Я порылся в бумагах, договорах, счетах.

Нет. Хватило ему ума нанять и грузчиков и фирму по оформлению приусадебных участков. Делали здесь многое чужие руки, но творил только он. Гриша. Теперь это памятник его творческому порыву.

Часа полтора я бродил по своей собственности, пытаясь понять творческий замысел и способы его реализации. Первое мне не дано, а вот о втором я узнал больше.

Далеко не всё наш клановый художник расписал своими руками. Судя по всему, часть он создал на компьютере, распечатал на ткани, оклеил ею стены и потом уже поверх гигантского полотна работал кистями. Клеили эти импровизированные обои тоже профессионалы, привыкшие дорого ценить свое время.

Вся котельная и изнутри, и снаружи стала произведением искусства. Не смотря на то, что очевидным было смешение несовместимых стилей, от жутких монстров в котельном зале, до зеленого садика мелкой, от парижской гостиной восемнадцатого века Элен, до моего пульта управления — все это воспринималось единым целым и однозначно указывало на автора. Гриша всё же гений. За это мы и выпили. Так, по чуть-чуть, но пришлось потом себя подлечивать, домой добрался далеко за полночь. Света спала, но чутко и проснулась. А это главное.

Утром я вернулся в котельную. Уж очень хотелось всё это увидеть ещё раз в дневном свете и на трезвую голову. Гриша куда то делся, Элен с мелкой играли во дворе, хотя теперь можно сказать в саду. Следы пожара исчезли, а стены здания и весь забор изнутри оказались тоже покрытыми росписями. Или я вчера этого не заметил, или мне далеко до Гриши в плане работоспособности. Счет на оплату фирмы, предоставившей спецов по оклейке обоев, меня успокоил.

— Мих, я, признаться, сначала засомневалась, туда ли мы с Верочкой приехали. Совсем ведь недавно были, а не узнать ничего. Когда ты это успел сделать? Бездна вкуса и, не смотря на разнообразие и неразбериху, всё это производит хоть и странное, но радостное и оживленное впечатление.

— Понравилось? Тогда тебе к Григорию. Я об этом узнал вчера, когда пожар тушил. Наш художник безжалостно сжег всё, что не укладывалось в его творческую концепцию. Как ты думаешь, что бы могло его так вдохновить?

— Я не слепая и не глупая. Как к этому относиться я ещё не решила, но рада, что косвенно в этом чудесном преображении всего вокруг поучаствовала. Здесь стало намного приятнее находиться. Мелкая решила, что пень у стены, это твой трон и уселась на него сама. Такая смешная. Ты за ней не присмотришь? Я здесь новую капсулу опробовала, а после этого у меня всегда инстинктивное желание принять душ.

— Без проблем. Пойду и я посижу на троне. Никогда не пробовал.

— Вот и попробуй. Глядишь — пригодиться.

— Это ты о чем?

Но Элен не ответила и с загадочной улыбкой Моны Лизы (почти Лизки) удалилась. Мелкую я обнаружил спящей на пне. Места хватило и я сел рядом с ней. Так присматривать удобнее. Ребенок спит, я рядом. Что может случиться? Нужно подумать о том, что имела введу старшая магиня. Ведьмами их троих называть язык не поворачивается. Не мелкую точно, разве что Лизку. Да и та скорее ведьмочка.