Решив ускорить процесс, Монти предложил оставшимся собраться в холле, и раздевшись устроить под прицелом видео камеры массовую сексуальную оргию, по результатом которой он выберет лишь одну претендентку. Девицы, толкая друг друга, сбросили одежду, и выстроились в ряд, ожидая команды… Победила самая некрасивая, с корявенькой фигуркой, прыщавая и подслеповатая девчонка. Она за короткий промежуток времени, от команды «начали» и до команды «стоп», успела изнасиловать каждую из этой толпы, при этом умудрившись кончить минимум три раза. Монти, как приклеенный следил за ней с самой первой секунды, она завораживала своей звериной ненасытностью, и не оставляла другим ни единого шанса. Когда все одевались, он подошёл к ней и прикоснулся к плечу.

— Зайди ко мне в кабинет, — сказал Иштван

Она торопливо застегнула пуговицы на блузке, поправила очки и шлёпая босоножками, поплелась следом.

— Как зовут? — спросил он, развалившись в кресле.

— Сильвия.

— Ты зачем пришла на кастинг?

Девушка потупила взгляд.

— Ты понимаешь, чем мы тут будем заниматься?

— Догадываюсь, — ответила Сильвия, не отрывая глаз от пола.

— Ты где всему этому научилась?

— Ни где… Сама придумала.

— Ну с фантазией у тебя всё в порядке как я посмотрю, да и с сексуальностью тоже. Я наблюдал за тобой, и заметил, что ты умудрилась даже несколько раз кончить.

— Это я могу, — улыбнулась она, — и люблю.

— А как ты смотришь на то, чтобы помочь мне?

— Вы хотите трахнуть меня или предпочитаете, чтобы я отсосала? — спокойно отреагировала Сильвия.

— Нет. Я хочу, чтобы ты стала моим ассистентом. Справишься?

— Конечно справлюсь. А что я должна буду делать?

— Во-первых, разобраться со всем, что я тут наснимал… В общем, помогать мне снимать кино.

— Думаю, что смогу. А меня снимете? Хоть разок.

— Сниму, конечно.

— Спасибо вам.

— Завтра приходи к девяти с документами.

— То есть, трахать вы меня сегодня не будете?

— Нет, дурочка, сегодня не буду, — рассмеялся Монти и шлёпнул её по попке, — но если приспичит, ты должна быть всегда наготове, как пионер.

— Только скажите, я для вас всё, что хотите сделаю.

— С завтрашнего дня, помимо всего прочего, начнёшь подготовку нового кастинга. Придумай что-нибудь оригинальное. Мне нужны не просто лучшие из лучших, мне нужны свеженькие и неординарные, чтобы дух захватывало. Ну и про кофе для шефа не забывай.

— Всё будет в лучшем виде, господин Молнар, — Сильвия замялась, подбирая слова, чтобы продолжить. — А можно ещё один вопрос… Нет, просьбу…

— Говори, детка.

— Трахните меня, пожалуйста. Мне это очень нужно… Сейчас… Я вас прошу…

— Я, конечно же, как руководитель должен был бы тебя послать после такого предложения, но ты так хорошо работала, что должна получить свою награду. Но пообещай, что это между нами в первый и последний раз.

— Я клянусь, больше никогда не буду к вам приставать.

— Хорошо. Тогда снимай трусики. И не называй меня господин Молнар, для всех, с сегодняшнего дня, я просто Монти.

Рита очень не хотела, чтобы Вика уезжала, но ни разу об этом ей не сказала. Она, при всей своей внешней крутости, была очень ранимая и влюбчивая девушка, а придуманный ею образ циничной особы, не позволял всплывать на поверхность потаённым чувствам. Рита впустила в свой мир новую подругу не потому, что решила расширить круг общения и привлечь на свою сторону ещё одну очарованную особу, а потому, что влюбилась в неё. Ей и раньше нравились девушки, но Вика стала для Риты особым божеством, тайным. Однако всё свои чувства она спрятала так надёжно, что иногда сама забывала о них, отдаваясь очередному парню, которого она выбрала для удовлетворения своей плоти, но сознание жаждало совсем другого.

На правах подруги Рита могла беспрепятственно любоваться Викой, когда та переодевалась после физкультуры, могла зайти в ванную во время купания, даже помогала с бритьём в труднодоступных местах, чем доводила себя до наивысшей стадии возбуждения. Но наступал новый день, и Рита вдоволь нарыдавшись ночью, превращалась в женщину вамп, сводящую с ума мужчин и доводящую до сексуального обморока мальчишек.

Для всех, кто её знал, так и осталось тайной, как девочка из провинции смогла достичь не только физического совершенства, но и добиться практического жизненного опыта. Ей в открытую завидовали, тайком ненавидели, восхищались, обожали и одновременно с этим презирали. Рита за несколько лет умудрилась собрать вокруг себя такое количества сплетен и домыслов, что с лихвой хватило бы на большой роман.

Но больше всего на свете она обожала море, и как могла приучила к этому свою компанию. За всю жизнь ничто так не врезалось в сознание, как их поездки в Крым. Три года подряд в одном и том же месте, и каждый раз — месяц свободы и счастья. Когда не нужно искать место для любви — весь пляж в твоём распоряжении, когда не нужно думать, успеешь ли прибежать домой до одиннадцати, чтобы не получить от матери ремнем по жопе, или остаться ночевать под дверью запертого общежития — палатка с надувным матрасом ждёт тебя в любое время дня и ночи, когда не нужно заботиться о том, во что сегодня одеться — одежда в принципе не нужна, не нужно краситься и причёсываться… В общем, ничего не нужно, когда есть свобода! С каким удовольствием вспоминались вечера, когда они в парке отдыха посёлка Солнечногорское, залазили на кинопроекционную будку и с наслаждением смотрели фильм, который до этого видели, наверное, раз сто. Как весело было убегать от ментов, прятаться от безумных «местных», жаждущих их комсомольских тел, вслушиваться в звуки музыки, доносящиеся издалека и так определять, где сегодня дискотека, и бежать туда, чтобы повертеть своими сочными задами перед толстыми завистливыми тётками и потными алчущими мужиками… А потом любовь… Ежедневная любовь… Изнуряющая любовь… А рапаны… Вы знаете, что такое варенные рапаны? Боже, никакие мидии и устрицы под соусом бешамель, приготовленные в лучшем ресторане каким-нибудь Джимом Оливером, не сравняться с тем вкусом, который получается после того, как бросаешь в котелок, висящий над костром, десяток рапанов, солишь кипящую воду, и через полчаса выковыриваешь вилкой содержимое, и обжигая губы, наслаждаешься… А потом снова любовь… Но не та любовь, которой хотелось. Рите не хватало солёного вкуса Викиных губ и запаха её загорелого тела…