— Не переживай, Прохор передо мной уже поставил подобную задачу. — мой же воспитатель подтверждающе кивнул. — Мне и самому интересно.

— Иван Васильевич, вы то сами когда планируете подвергнуть себя процедуре? — улыбался я.

— Одним из последних. — улыбнулся он мне в ответ. — Сам понимаешь, мне мои бойцы важнее. Именно они, случись что, на амбразуру полезут, а уж я так, буду осуществлять по-стариковски общее руководство.

— Понял, Иван Васильевич. А Смолова когда?

— Его в начале следующий недели, как раз Пасек в норму придет. Договорились?

— Пусть будет в начале следующий недели. — кивнул я.

После душа и быстрого перекуса прямо в раздевалке, засобирался в Москву, а в машине Прохор мне сообщил:

— Орлов у меня аккуратно интересовался твоими похождениями в Университете. Переживает за тебя.

— Остальные волкодавы молчат. — хмыкнул я.

— Так военные люди, да и узнать тебя успели. — ухмыльнулся Прохор. — Явно считают, что если ты повел себя подобным образом, значит были веские основания.

— Ну, хоть это успокаивает. — кивнул я. — Не против, если я подремлю?

— Спи, конечно.

Всю дорогу до Москвы я проспал, отдыхая после Ясенево, и был разбужен Прохором как раз тогда, когда мы зарулили к крыльцу особняка. Глянув на телефон, понял, что мои предположения оказались верны — время было без десяти восемь. Потерев глаза и побив себя по щекам, кое-как попытался привести себя в чувство, натянул улыбку и покинул машину.

Не торопясь поднявшись по лестнице в зал на второй этаж, я опять оценил воспитание дворянской молодёжи — явились все обычные посетители наших посиделок по четвергам. А уж после моей проходки и извинений за вынужденную задержку, стало понятно и то, что подробностей моего фееричного выступления в Универе выяснять никто не собирается. Но вот общее легкое напряжение я все же чуял, да и косые взгляды пару раз ловил.

Быстро справившись с обязанностями хозяина дома, я, как и обещал, вернулся к своим друзьям и больше до конца вечера от них не отходил. Они тоже никоим образом мне не напоминали о событиях понедельника, только Юсупова и Долгорукая не преминули похвастаться перед Петровым, Гримальди, Голицыными и моими сестрами тем украшениями, которые я им подарил. Мой подарок Андрею они просто описали, процитировав гравировку, — понятно, что Долгорукий нож с собой не принес. Уже в конце вечера меня в сторону отвела Мария:

— Лёша, я же тебе говорила, что скоро все про это досадное недоразумение забудут.

— Машенька, ты конечно же права. — улыбался я. — Теперь всегда буду тебя слушаться.

Она была явно довольна услышанным:

— Все правильно. Но поступать все равно будешь по-своему?

— Именно, Машенька.

Проводив гостей, поднялся в свои непривычно пустые покои и набрал Алексию. Проболтав с девушкой полчаса и выяснив, что у нее все хорошо, позвонил Виктории.

— Скучаешь? — поинтересовался я, после того как узнал о её самочувствии.

— Есть немного, но терпимо. Да и нас тут твоими стараниями уже много, в компании и время пролетает незаметно. Да и Орлов нам приказал штудировать теоретический материал между прогулками и физподготовкой — под руководством Пасека изучаем опыт предыдущих операций. Короче, не дают нам скучать отцы-командиры.

Проболтав еще какое-то время, мы попрощались.

— А я тебе давно говорил, Коля, что на руководящие должности надо назначать только офицеров, прошедших военные конфликты. — князь Пожарский повернулся к Великому князю Владимиру Николаевичу. — Вова, чего молчишь, ты при этих беседах тоже присутствовал.

— Было дело. — кивнул тот. — И я согласен с тобой, Мишаня.

Император же только махнул рукой в сторону князя Пожарского:

— Вот и становился бы Военным министром, когда я тебе предлагал.

— Опять двадцать пять! Я свой долг Родине отдал, Коля! Пусть теперь другие служат. А этих генералов мирного времени гнать надо в шею! На заслуженную пенсию…

— А ничего, Мишаня, что все эти генералы у нас поголовно ветераны войны с Китаем?

— Ты не хуже меня знаешь, как они там воевали. По штабам заседали и водку жрали. А твои сыновья, на секундочку, в это время на вражеской территории диверсиями занимались.

— И где я тебе теперь генералов этих в деле проверю? — прищурился Император. — Мы, слава богу, ни с кем не воюем.

— Придумай что-нибудь. — усмехнулся Пожарский. — Ты же у нас голова…

Прекрасно знавшие своего друга Романовы уставились на него с подозрением.

— Мишаня, не тяни. — сказал Владимир Николаевич. — Ты ведь не просто так этот разговор начал.

— Господи, как дети малые! — продолжал улыбаться Пожарский. — Возьмите ситуацию с Никпаями и просто перенесите ее на любой участок границы с постоянной напряженностью. Границу с Китаем я бы не рекомендовал, там и так все взорваться может от элементарного чиха, а вот в остальной азиатской части… Наркотики, всякая другая контрабанда, усиление Пограничников и Таможенных постов. А уж боестолкновения я вам гарантирую, как на нашей территории, так и… недалеко от нее.