— Что ты имеешь в виду? — Я сделал вид, что не понял его последние слова.

— То и имею, вынося за скобки ее военную службу, для которой нижеуказанное является в большей степени плюсом, а не минусом, и оставляя только личную жизнь. По моим первым впечатлениям, которые обычно меня не подводят, Вяземская резкая, слегка взбалмошная, мало с кем считающаяся отмороженная баба, способная подчиняться только мужчине, который намного сильнее неё. И когда так говорю, я не имею в виду физическую мощь, качество доспеха и другие физиологические особенности соответствующего мужского организма, а только силу духа. Понял меня, царевич?

— Понял, — кивнул я.

— Тебе же она подчиняется безоговорочно, хоть при этом и делает вид, что гуляет сама по себе.

— Может, дело в том, что вначале я был князем Пожарским, а потом стал великим князем Алексеем Александровичем? Короче, фамилия решает все проблемы, в том числе и с девушками?

Не стал я Ивану ничего говорить про особенности строения доспеха у членов рода Романовых, в силу которых нам был гарантирован бешеный успех у лиц противоположного пола.

— Брось, царевич! — отмахнулся колдун. — Ладно, будем считать это свершившимся фактом. Но как она с таким характером делит тебя с Алексей?

— Не поверишь, Ваня, — ухмыльнулся я, — они живут душа в душу. Да и ещё, судя по всему, неожиданно стали лучшими подружками. Вот такие выверты порой готовит нам жизнь.

— Это да… — кивнул он. — Верю, ещё и не такое видел, но удивляться так и не перестал. Слушай, царевич, а Вяземская про меня… не в курсе?

— Иван, — посерьезнел я. — Ты забыл, кто именно меня воспитывал? Вернее, дрессировал по образу своему и подобию? Обе девушки знают ровно столько, сколько им знать положено. А в свете всех последних событий моей жизни, произошедших после переезда в Москву, я все больше и больше убеждаюсь в том, что чем меньше болтаешь языком, тем в будущем у тебя будет меньше проблем. Да и с точки зрения морального состояния девушек и создания соответствующего микроклимата в нашей пародии на семейную жизнь важно, чтобы они как можно меньше волновались по пустякам, особенно по тем, которые связаны с большим количеством трупов.

— Мыслишь вполне зрело для своего возраста, царевич, — хмыкнул колдун. — Ты абсолютно прав, счастливое неведение порой бывает огромным благом. Тут я с тобой не согласиться не могу, сам бы предпочел очень многое забыть, а еще большее вообще никогда не знать…

Он слегка завис, уйдя в свои мысли, а потом встрепенулся, пихнул Дмитрия в бок и забрал у того наушники. А я решил уточнить некоторые детали текущих дел:

— Иван, давай заранее обсудим мой сегодняшний поход на вечеринку малого света. Ты же понимаешь, что я тебя с собой взять не смогу?

— А ты мне можешь пообещать, что будешь себя хорошо вести? — прищурился он. — И не забывать пожелания Михаила Николаевича?

— Обещаю.

Колдун удовлетворенно кивнул:

— Тогда этот вечер можешь провести без меня, я не обижусь. — Он отвернулся, уселся нормально и обратился к водителю. — Не гони, Димарик, мы уже практически приехали и, что характерно, опять раньше всех. А великому князю невместно кого-то там ждать, тем более каких-то там Долгоруких, Юсуповых и Шереметьевых, тем более на вшивой стоянке, позволяющей вполне успешно совершить покушение на означенного выше великого князя…

А я поймал в зеркале одобрительный взгляд Дмитрия, вздохнул и сказал:

— Иван Олегович, намек понял. Против изменения времени выезда из особняка на более позднее ничего не имею.

— Так-то лучше, ваше императорское высочество.

И опять одобрительный взгляд Дмитрия в зеркале…

Занятия в университете прошли более или менее нормально: благодаря присланным Ингой Юсуповой конспектам и домашним заданиям я был готов к семинарским занятиям, да и на лекциях не чувствовал никакого отставания. Со мной молодые люди вели себя как обычно, даже со стороны Анны Шереметьевой не чувствовалось особого раздражения: по крайней мере, она его никак не показывала по дороге со стоянки и не старалась задеть меня по любому поводу. Девушка даже нормально прореагировала на напоминание Натальи Долгорукой о сегодняшней вечеринке. Неугомонная Инга Юсупова попыталась выяснить у меня, приедут ли в ресторан к Нарышкиным мои сестры, мол, они никакого однозначного ответа до сих пор так и не дали, на что я только развёл руками и ничего не сказал про вчерашний разговор с Марией.

В Ясенево мы с Прохором и Иваном долго слушали восторги генерала Орлова по поводу возросших возможностей бойцов подразделения, прошедших правило.

— Алексей, я очень доволен! — Мы с генералом шли по лесу на полигон. — Сотрудники стали явно быстрее, сильнее и лучше держат удар! Понятно, что им ещё надо приспосабливаться к своим новым возможностям, но даже сейчас видно, что общий уровень подготовки волкодавов существенно вырастет! А это, как ты сам понимаешь, не только повлечёт за собой успешное выполнение самых разных задач, но и позволит существенно сократить наши потери, если не исключить их полностью.

— Обращайтесь, Иван Васильевич, — скромно потупился я. — Для вас все что угодно! Любой каприз!

— Очень бы мне хотелось поскорее увидеть все подразделение после правила… — Генерал мечтательное уставился вдаль. — И провести учения, максимально приближенные к боевым. — Он покосился в сторону Прохора, который с улыбкой кивнул. — Алексей, мне сегодня Вяземская доложила об интересе твоего деда, князя Пожарского, к деятельности моего подразделения… — Орлов начал мяться. — Позволено ли мне будет узнать, чем конкретно вызван интерес его высокопревосходительства? Или?..