Джун неуверенно мялась на входе в кухню и наблюдала, как я занят делом. Когда всё было готово и ей предложили присаживаться на единственный стул, она всё же заняла его, хоть и было видно, что девчонка то ли стесняется, то ли ещё какие-то сильно мешающие принять решение заморочки испытывает.

Сходил в спальню и принёс оттуда сундук, который добыл в одном из призрачных барьеров. Он привлёк моё внимание своим добротным видом и ассоциацией с РПГ: в играх в подобных вещах обычно прятали лут.

Ели почему-то молча. Вообще, я ожидал, что Учиха оттает за едой и начнёт болтать и выпытывать подробности жизни деревни в её отсутствие, но она просто ела, даже не смотря на меня.

После молчаливой трапезы выдал девчонке свои запасные шмотки в качестве пижамы и отправил переодеваться в ванную, а сам застелил свежими простынями кровать.

Когда Учиха вернулась, мы завалились спать. День выдался напряженный, хоть и с относительно хорошим финалом. Ещё не было понятно, чем обернётся для Учихи возвращение из мертвых и какие проблемы ждут самого меня, но я справедливо решил оставить всё на потом.

Поспать нормально не удалось. Проснулся от того, что кто-то кричал, а мою руки с силой сжимали. Джун.

Разбудил её, но спрашивать, что случилось бледную, как простыня, Учиху не стал. Просто поднялся с кровати и пошёл на кухню, Джун увязалась следом. Вскипятил воду и заварил чай, наложил кучу сахара и готовый результат поставил перед девчонкой.

Сел на сундук и посмотрел в окно. Там только-только начинало подниматься солнце. Наверняка сейчас где-то часа четыре утра. В принципе, можно было попробовать ещё раз уснуть, так как вставать мне надо было только через два часа, но искоса брошенный взгляд на сжавшуюся Учиху дал мне понять, что сделать это будет непросто. Потому оставил эту идею. Вопрос тогда был в том, чем заняться в это свободное время. В обычной ситуации я бы пробежался по барьерам или же занялся медитацией на крыше возле мангала, но с Учихой рядом не знал, что делать. Может и в самом деле заняться готовкой? Не в барьер же её тащить.

— Джун, ты будешь спать?

Она неуверенно помотала головой. Ясно, не будет.

— Поможешь в готовке?

— Да, Наруто-кун, — уже живее согласилась она. — Только я не особенно умею.

— Это не страшно. В жарке мяса много ума не нужно… Ну… Чтобы хотя бы сделать его готовым.

Поднялся с сундука и приглашающе махнул девчонке. Вместе с ней забрались на крышу, где у меня был наблюдательный пункт совмещённый с полевой кухней.

Солнце поднялось выше и теперь восход имел отчетливый желтоватый оттенок, а звёзды плавно меркли.

На плоской крыше стояла сбитая из досок кривая скамейка, на которой могли спокойно уместиться человека три и огороженная с трёх сторон деревянными щитами печка-мангал, рядом с которой лежали заготовленные заранее поленья, укрытые куском непромокаемой ткани. Там же был кривой столик, на котором я обычно нанизывал мясо на шампуры и позже уплетал уже готовый шашлык.

Присел возле мангала и стал заготавливать хворост для растопки.

— Можешь пока навести тут порядок, — предложил я занятие Джун, так как всё же ветром на крышу периодически наносит всякого сора, листвы, веток или бумаги. — Веник возле скамейки.

Дальше занимался разведением огня под мерное шуршание веника за спиной по каменной поверхности крыши. Если человек занят делом, то у него мало времени на различные самокопания, и я справедливо думал, что такой подход поможет Учихе прийти в себя. Правда, реальность оказалась несколько иной. Когда закончил с разведением огня и он полыхал на метр в высоту, я повернулся проверить, как там дела у девчонки, и заметил, как та ревёт в три ручья.

— Что случилось, Джун? — спросил, не пытаясь к ней подойти от удивления.

— Я… — слова давались ей с трудом, — я не знаю, как жить дальше. Тот старик говорил, что никого из наших не осталось и бессмысленно ждать чуда, чтобы я рассказывала всё, что знаю о своих глазах, а потом показала их возможности. Он много говорил и в том числе, что я никому больше не нужна, даже моя жизнь будет мешать многим.

— Чушь, — прокомментировал я и принялся доставать из кармана свиток с запасённым мясом кабанов.

— Наруто-кун, я… боюсь возвращаться в свой квартал.

— Довольно очевидно, — заметил я и принялся нарезать мясо. — Может поможешь?

— Что? А… Прости, сейчас.

Джун встала рядом, и я протянул ей кунай, что вызвало у девчонки удивление. Видимо, не ожидала, что придётся резать оружием, а не кухонным ножом. Пусть привыкает, я с тех пор, как первый раз нарезал мясо кунаем, так и продолжаю. Жутко неудобно, зато есть ощущение причастности к чему-то первобытному и тайному, типа боевым оружием нарезаешь добытое на честной охоте мясо. Круто же!

Дальше я жарил мясо, а Джун сидела рядом и смотрела на этот процесс, постепенно приходя в себя, хотя, возможно, мне это только казалось. Во всяком случае, она больше не плакала и даже начала о чём-то со мной говорить. Сперва, как полагается обсудили погоду на день, потом вспомнили про политику великих деревень и цены в торговом квартале. Я пожаловался, что мне постоянно продают дороже, чем другим, на что Учиха, вскочив со скамейки, пообещала повырывать им всем ноги. Пришлось успокаивать её, попеняв в расточительности, ведь людской ресурс не бесконечен, а товары кому-то нужно привозить и продавать. С таким подходом совсем скоро может прийти время, когда вся экономика деревни загнётся. Утрировал, конечно, но девчонку проняло, правда, причин всеобщего краха она так и не поняла, но мне поверила. Даже неловко от её такой доверчивости. Или она такая по природе или же только со мной. Лучше, конечно, если бы было второе.