— Какой ужас! Ты намочила всю мою рубашку, как теперь я работать буду?! — восклицает он, от чего я резко поднимаю на него взгляд и вижу его легкую улыбку. — Шучу я! Боже, видела бы ты своё лицо, такая пандочка-милашка.

— Ты совсем головой свихнутый? — злобно сверкая глазами, бью его кулочками по груди, от чего он начинает посмеиваться.

— Такая маленькая, а такая злюка! — щёлкает мне по носу, разрывая наши медвежьи объятия, лишая меня подушки для слез. Отходит к своему пикапу, открывая пассажирскую дверь, указыват в неё жестом.

— Прошу Леди, вижу, тебе делать нечего раз ты за парнями следишь, поэтому можешь поехать со мной по доставкам.

— Я? По доставкам? На этом корыте? Да упаси. Меня. Господь! — вскидываю удивленно бровь, смотрю на этого сумасшедшего. Потому что это даже смешно!

Мои кроссовки, которые сейчас на мне стоят дороже, чем это ведро.

— Это конечно не лимузин, как ты привыкла, но моя малышка в отличном состоянии, — словно доказывая свои слова, хлопает ладошкой по крыше, призывно зазывая меня сесть в эту машину.

— Да брось, не будь такой заносчивой! — подходя ко мне, берёт за руку и заталкивает меня в салон, не сопротивляюсь ему и сама сажусь.

Парень закрывает с громким хлопком дверь и вприпрыжку добирается до своей двери, садясь внутрь. С глуповатой улыбкой пытается завести, но с первого раза у него не получается, от чего он кидает в меня виноватый взгляд и заводит по новой.

У меня в голове крутился только один вопрос.

Что я тут делаю?

Он трогается и сворачивает на главную дорогу, при этом подбирая нужную радио волну. Мы будем слушать радио? Какой кошмар! В каком веке живет этот человек?

Немного смущённая данной ситуацией достаю злосчастный телефон, снова разблокирую его на той фотографии, но Рик быстро среагировав, отбирает у меня его из рук, закидывая в бардачок.

— Сегодня предлагаю повеселиться без телефона.

— То есть развозить цветы, ты называешь это весельем? Если так, то мне жаль тебя, — он не смущаясь моим словам продолжает дергано ехать, лихо, виляя в разные стороны.

— Нет, это будет весело, если ты будешь рядом. — Поворачивается Рик, тепло улыбаясь, от чего мои внутренности начинают переворачиваться, устраивая сальто внутри.

— Я обещаю, тебе понравится! И тут не работает ремень безопасности, поэтому вся надежда только на меня! — выдаёт этот придурок, приметив, что я собирала пристегнуться, но у меня не вышло.

Страх и адреналин смешались густой обжигающей смесью, протекая по моим венам, улыбка распространяется по моему лицу.

Я и доставщик развозим цветочки. Что может быть веселее в пятницу вечером?

Начинаю в голос смеяться, смотря на этого странного парня, которого подкинула мне судьба. Он не теряется и улыбается в ответ, подмигивая. Ну что… поехали!

Месяц спустя.

— Ты серьёзно собираешься это сделать? — смотрю с удивлением на Рика, держащего кухонный нож.

— Конечно! Почему бы и нет! — выдаёт со счастливой улыбкой, приступая к своему придуманному делу. Смотрю на своего странно парня и поражаюсь, как вообще ему это могло придти в голову.

— Это глупо… тебе не кажется? — говорю именно то, что думаю.

— Почему же? Разве ты не хочешь запечатлеть наши имена навечно? — смотрю на него скептически.

— Я не уверенна, что этот клён будет стоять тут вечно. — Отмахиваюсь от него, продолжая поедать клубнику, загорая на солнышке.

— Брось Тин, я знаю, что ты романтичная особа, просто позволь мне это сделать, — говорит, даже не смотря в мою сторону.

Мы сидели во дворе его крохотного, но уютного одноэтажного дома, расположенного на окраинах Портленда. Раньше, я даже на машине боялась бы тут проехаться, район был так себе… казалось, что повсюду преступники, наркоманы и их дилеры.

Это была не развитая инфраструктурой территория города. По мне так, это было самое мрачное место, которое я вообще встречала. Полуразрушенные, пошарканные дома тут стояли через один. Никаких архитектурных изысков, к которым привыкли мои глаза, шикарных дворов с безупречно подстриженными газонами, и улыбчивыми соседями.

Бедность. Никогда раньше не задумывалась о ней, пока не столкнулась с Риком, не знала, что люди могут жить в таких ужасающих условиях, на этих серых, грязных улицах, казалось даже воздух здесь, был с примесью дерьма.