Но тут подвернулся тот самый счастливый контракт, суливший ему нужную сумму, с которой уже можно было что-то делать.

Борис медлить не стал: взял кредит, заказал необходимое оборудование и материалы, а потом и подобрал подходящий дом. Дом принадлежал какому-то фрику-режиссеру, недавно разошедшемуся с женой-актрисулькой, и стоил на четверть дороже того, что было в планах у Бориса, но…

Койн просто-таки влюбился в это мрачное здание, похожее на готический собор или склеп Влада Дракулы. А когда спустился в просторный подвал – буквально, увидел там свою новую лабораторию. Было место для всего необходимого – для генератора, морозильника, криптохранилища, вивария, для компьютерных терминалов, лабораторных столов, «красной зоны», для чего угодно…

Борис должен был получить этот дом, прямо сейчас! И он его получит! Но этот смелый план едва не накрылся медным тазом. После великого кризиса двадцатого года банки стали прижимистыми, как скряги, и той суммы, что ему могли выдать (сверх полученного ранее кредита) хватало только на половину первоначального взноса!

Мысленно представив себе, как служащие банка покрываются бубонами чумы и метками черной оспы, Борис связался с продавцом. После долгих увещеваний, тот согласился уступить – взять половину суммы при условии, что вторую половину Борис выплатит ему до шестого июня.

Борис вздохнул с облегчением: работы по новому вирусу вступили в завершающую фазу, и уж до шестого июня с ним точно расплатятся.

Тем же вечером в его доме появились рабочие и грузчики. Борис закинулся амфетаминами, и провел бессонную ночь в подвале, попивая хороший виски и наблюдая за монтажом лабораторного оборудования. Ему не терпелось приступить к работе.

Впрочем, он смог это сделать только на следующий день – с утра его вызвал Фишер на закрытое совещание с представителями Министерства Обороны.

Представитель был только один – худой генерал военно-космических сил с непропорционально маленькой головой слушал беседу Гарри с Борисом и деловито кивал.

– Нет, никаких вакцин от этого вируса разработать нельзя, – пояснил Фишер генералу, выслушав доклад Бориса. – Суть нашей разработки сводится к тому, что Янус-РНК, попадая в организм, начинает воспроизводиться, используя генетический материал носителя. Обычный вирус заражает клетки, наш – сам становится клеткой, и то, что может его убить, одновременно убьет и сам организм.

– И что, нет никаких средств для борьбы с ним? – спросил генерал.

– Только наш собственный «антивирус», – ответил Фишер. – Янус-ДНК. Если он уже есть в организме, то он просто «обезвреживает» Янус-РНК, не дает ему работать.

– А русские не смогут разработать такой антивирус? – с опаской спросил генерал. – У них хорошие медики…

– Не успеют, – заверил его Фишер. – Чтобы найти нечто в незнакомой темной комнате, надо знать, что ты ищешь. Ни один тест не способен выявить Янус-РНК, поскольку он не вызывает появления антител и не обладает чужим генетическим кодом. К тому же, Янус распространяется очень быстро, один носитель перед смертью способен заразить две-три сотни, если окажется в людном месте. Инкубационный период – от двух дней до недели, но зараженные начинают распространять заразу уже через четыре-шесть часов, причем в это время у них нет вообще никаких симптомов. В России сейчас сто семьдесят миллионов человек; часть из них рассеяны по просторам Сибири. Но, по нашим подсчетам, для восьмидесятипроцентного заражения понадобится неделя, в крайнем случае, десять дней. При шквальной смертности по непонятным причинам, этого времени им не хватит.

– А животные этим болеют? – спросил генерал.

Фишер точного ответа не знал, и вопросительно взглянул на Бориса.

– Нет, сэр, – ответил тот. – Даже высшие приматы. Но теплокровные животные являются переносчиками. Кроме того, у некоторых особей отмечен интересный эффект – у них повышается агрессивность в отношении человека, они словно пытаются распространить инфекцию экстенсивно.

– И долго может продолжаться такое поведение? – насторожился генерал.

– Чуть больше года, – ответил Борис. – В принципе, агрессию проявляют процентов двадцать популяции… не думаю, что это проблема.

– Вы просто не встречались с голодной собачьей стаей, – фыркнул генерал. – Но этот срок для нас приемлем. Раз уж мы говорим о полном очищении Евразии и Африки от людей… Понятно, это только гипотетический вариант. Когда все будет готово?

– Я предполагаю закончить работу к середине мая, – ответил Борис, опередив Фишера.

Тот зыркнул на него, но кивнул.

Генерал хохотнул:

– Просто здорово! За такое неплохо бы и выпить, жаль, что ничего такого я у себя не держу…

… – И зачем Вы бежите впереди паровоза? – спросил Фишер, когда генерал их покинул, и они остались наедине. – Или Вы считаете, что могли бы сделать подобную работу самостоятельно?

– Ну, что Вы, – поспешил возразить Борис, – я просто указал на те сроки, в которые закончу свою часть работы, и только.

– Вы же понимаете, что генерал сразу же начнет дергать меня? – спросил Фишер. – А разработать, даже протестировать обе версии – далеко не все. Надо наладить серийное производство…