— Вспомнила, что дома её ждёт любимый мужчина.

— Две недели она не очень-то без него страдала. Я, по крайней мере, ничего не заметил.

— Полинка прятала боль глубоко в сердце. Только модные дефиле, шумные вечеринки и дикий шопинг помогали ей хоть ненадолго отвлечься от страданий.

Дэйв задумался.

— Не мучайся, всё равно не поймёшь, — засмеялась Синтия. — Женщин трудно понять. Особенно, если твой мозг неоднократно бился о баскетбольный мяч. Не напрягай остатки серого вещества, милый.

— Ты сейчас тонко хамишь?

— Вовсе нет, что ты! Просто мне грустно. Моя любимая подруга улетела, и не известно, когда мы опять встретимся.

Вечером Синтия стояла у окна с бокалом шампанского и с высоты манхэттенского небоскрёба любовалась разноцветным океаном, плескавшимся прямо у её ног.

Девушка сделала глоток из высокого фужера, вытянула вперёд руку и полюбовалась кольцом с квадратным бриллиантом. Она нашла драгоценность в тумбочке у кровати, когда восстанавливала квартиру после разгрома, учинённого Полиной. Подруга была бардачницей восьмидесятого уровня, она обладала уникальной способностью устраивать хаос на любой территории. Если бы её заперли в пустой камере, через пару часов Полинка умудрилась бы и там организовать свалку.

Казалось, собираясь в Нью-Йорк, она взяла в поездку сто тюбиков с кремом, двести комплектов нижнего белья, триста пар обуви, а потом равномерно разбросала всё это по маленькой квартирке Синтии. Вещи начинали шевелиться и ползать, стоило Полинке только на них взглянуть.

Синтия покачала головой и потянулась за смартфоном. Жить с подругой в одной квартире было трудновато, однако воспоминания о двух неделях, проведённых в обществе Полины, грели сердце.

Она была готова простить подруге бардак, ведь с ней было так весело. Девушки дружили всю жизнь, и на любой вечеринке оказывались в центре внимания. Блондинка с белым фарфоровым личиком и черноволосая мулатка — вместе они смотрелись чрезвычайно эффектно.

Сейчас Синтия листала фотографии и с грустью вспоминала, сколько мест, вечеринок, пати они с Полинкой отметили своим присутствием.

За полмесяца в смартфоне собралась целая коллекция Полиных фото — эффектных, или смешных, или же фривольных. Вокруг красивой блондинки всегда собиралась толпа заинтересованных, горящих вожделением мужиков. И все они невольно попадали в объектив камеры. Например, вот Полина танцует — глаза прикрыты, тонкая бретелька слетела с плеча. А рядом — физиономия случайного партнёра.

«Да уж, Глебушка бы не обрадовался, увидев эту коллекцию», — усмехнулась про себя Синтия. Не зря Поля не захотела отправить жениху фото из пентхауса, где они нежились на солнце в микро-купальниках.

Хотя снимок в купальничке тоже имелся. Полина и Дэйв стояли на краю бассейна спиной к камере, и дуэт чёрного мускулистого гиганта и хрупкой белоснежки был настолько живописным, что фотография могла бы украсить обложку журнала. Конечно, Синтия не пропустила этот выигрышный кадр.

— Как можно было посеять такую красоту! — вдруг вновь вспомнила она о кольце.

Девушка пошевелила кистью, бриллиант заиграл и ударил в глаза снопом разноцветных искр. Как они искали это кольцо в пентхаусе — страшно вспомнить! Едва не сняли плитку в бассейне и вокруг него. Потом долго бегали по всему дому с воплями «Да где же оно, где?!»

А оно вот.

Теперь Синтии не хотелось снимать кольцо: оно так ловко село на палец, словно Глеб выбирал его специально для неё. К тому же, белый металл красиво смотрелся на смуглой коже.

— Русская княгиня… Ну-ну, — усмехнулась девушка и сделала ещё один глоток шампанского. — Маша-растеряша, вот ты кто!

Глеб

Выходные пролетели в мечтах о голубоглазой помощнице. Но наступило утро понедельника, а вместе с ним и отрезвление. Эйфория сменилась чёрной грустью.

Продвигаясь в утреннем потоке автомобилей, замирая на красных светофорах, Глеб был мрачнее тучи, пилил себя.

Он запретил своим приятелям лезть к Варваре, чтобы эти два олуха не поломали девушке жизнь. А сам туда же. Наверняка, малышка уже почувствовала, что он оказывает ей знаки внимания. Хорош директор — сразу же начал клеиться к помощнице.

Надо всё это прекратить пока не поздно. Пока они не наломали дров… Каждый раз, когда они оказываются рядом, в приёмной или кабинете словно зависает шаровая молния, готовая взорваться в любую секунду. Воздух наэлектризован их эмоциями. В пятницу, когда он нечаянно схватил Варвару за запястье — такое тонкое, хрупкое — его основательно долбануло током, в венах забурлило шампанское, голова закружилась…

Но они оба несвободны.

…Приближаясь к промзоне, с каждым километром Глеб становился всё более хмурым и сосредоточенным. Брови сдвинулись к переносице, между ними залегла глубокая вертикальная морщина.