Мы прошли в сторону Малинового пруда. Ах, сколько воспоминаний. Как приятных, так и не очень. За ту короткую неделю произошло столько событий. После я больше никогда не испытывала такой эйфории, адреналина. Это были лучшие приключения в моей жизни.

Но я не жалею, что они закончились. Я бы не смогла. Не смогла выбрать магию, отказавшись от любви. Я бы чувствовала себя одинокой, несмотря на близкие отношения с Давиной.

Обожала нашу дружбу с Давиной. Вроде бы такие разные, непохожие друг на друга, с диаметрально противоположными взглядами на жизнь, а подружились. Мы просто вовремя научились ценить друг друга, не давить, когда не были согласны. Вовремя останавливаться. Мы были взрослыми, когда познакомились.

И, если кто-то скажет, что самая крепкая это дружба со школы, я отрицательно покачаю головой. В любом возрасте можно встретить близкого тебе человека. Надо просто верить в это.

Огонь в камине догорал, треск пламени приятно дополненял мягкий голос рассказчицы. Она самозабвенно делилась историей, которая не походила ни на одну из сказок. Рассказчик с восторгом наблюдал за ней. Его не отвлекали от её прекрасного образа ни летающие перья, ни заинтересованные слушатели, ни даже самопишущаяся книга в её руках.

— Любимая, я думаю, здесь нужно остановиться. У читателя должен остаться лёгкий привкус недосказанности, чтобы он мог додумать конец сам.

— Брось, милый, пора перестать следовать навеянным кем-то шаблонам, — фыркнула она и соскочила с кресла, одёрнув короткую юбку.

— Я сказочник столько лет! — мужчина, гордо поправил сюртук, взглядом окинув впечатляющих размеров владения.

— Тебе напомнить благодаря кому ты им стал?! — заискивающе улыбнулась она. Девушка радостно закружилась по залу.

Рассказчик промолчал, закрыв глаза рукой с явной мыслью: «женщины». Огонь в камине затих, угрожая вот-вот потухнуть. Стоило бы поддать жару, но в библиотеке появился ещё один посетитель: молодая фрейлина в синем платье.

— Демис, королева Давина вас ждёт сию минуту. Проследуйте за мной.

— Хорошо, — Демис кивнул и встал с места. — Прошу тебя, любимая, не раскрывай всех тайн, это важно.

Они удалились, и у рассказчицы мелькнула хищная улыбка на лице. Красавица не собиралась просто так сдаваться.

— Ох, простите моего мужа-сказочника, он чересчур старомоден. Ему нравится начинать сказку фразой «жили-были», а заканчивать: «и жили они долго и счастливо».

Красавица задумчиво прошлась мимо книг, легонько касаясь их кончиками пальцев. Она специально сделала небольшую паузу, чтобы ещё больше заинтересовать слушателей, которые итак ловили каждое её слово.

— Аннет вернулась в родной мир, — наконец, продолжила она. — Они с Дмитрием стали гармоничной парой. «Долго и счастливо» утопия, кстати. Периодически, в силу характера, они доводили друг друга до белого каления, и Аннет успешно пряталась в Иннотентии. Аня лишилась магии, и Давина ещё долго осуждала подругу за столь «необдуманный» поступок,

— сказочница вновь сделала небольшую паузу, с хитрой улыбкой оглядев всех присутствующих.

Вскоре выяснилось, что Шенна и Богдан поженились, и у них родился ребёнок. Шли года, и Анна всё реже приходила в гости к Давине. Их любовь с Дмитрием всё росла и крепла, они вместе окончили университет, после чего поженились. У них появились дети. Давина радовалась, наблюдая за их семейным счастьем. В конце концов, нынешняя королева Иннотентии убедилась, что любовь существовала, но это огромнейший и колоссальнейший труд. Аня старела в отличие от Давины, что последнюю огорчало всё больше и больше.

Сказочница замолчала, тяжело вздохнув. Следующие слова дались ей нелегко.

— Годы не щадят никого. «Ей было семьдесят три, когда его не стало», всё прямо как в той песне. В тот день Анна не выдержала, вновь сбежав в Иннотентию. Давина вела важное совещание, которое остановила ради старой знакомой.

Подруги очень интересно выглядели со стороны: красивая молодая девушка с пышными кудрями, с короной на голове, в роскошном голубом платье и старая седая женщина, с морщинами и шалью на плечах. Они вышли в сад, оставшись наедине, где Аннет поведала произошедшее. Она больше не плакала, нет, но ей по-прежнему было бесконечно больно.

— Я могу его вернуть, — наконец тихо прошептала Давина. — Сделать сказочником Иннотентии, сделать вас обоих молодыми, тебя — фрейлиной, но… — Давина прервалась, глядя в глаза подруги. — Я могу дать вам вечную жизнь, но вы не сможете вернуться домой, станете заложниками Иннотентии. Все ваши дети, внуки останутся без бабушки и дедушки. И ты не сможешь попрощаться с ними, твоё старое тело умрёт в том мире.

Сложный выбор.

Аннет удивлённо уставилась на Давину, не зная, что и ответить. Она прибежала к подруге, чтобы поплакаться, потому что сдержать боль утраты оказалось невозможно, но…