— Где она, где Австриячка? Где эта госпожа Вето? — загомонили разом человек пятьсот.

Это была страшная минута.

Жильбер понял, что в это мгновение наивысшей опасности власть человека бессильна и остается лишь уповать на милость Господа.

— Мужайтесь, ваше величество! — шепнул он королеве. — А доброты вам и так не занимать.

Какая-то женщина с растрепавшимися волосами, со сверкавшими — возможно от голода — глазами, размахивая саблей, выскочила вперед, прекрасная в гневе.

— Где Австриячка? — вопила она. — Я ее убью своими руками!

Жильбер взял ее за руку и подвел к королеве со словами:

— Вот она! Королева спросила:

— Разве я лично чем-нибудь обидела вас, дитя мое?

— Ничем, ваше величество, — отвечала простолюдинка, растерявшись от ласкового обращения королевы, а также поразившись величавому виду Марии-Антуанетты.

— За что же вы хотите меня убить?

— Мне сказали, что именно вы губите нацию, — окончательно потерявшись, пролепетала женщина, опускав саблю.

— В таком случае вас обманули. Я вышла замуж за короля Французского; я — мать дофина, вот этого мальчика, взгляните… Я стала настоящей француженкой, я никогда не увижу свою родину: стало быть, я могу быть счастлива или несчастлива только во Франции… Увы, я была счастлива, когда вы любили меня!..

Королева горестно вздохнула.

Женщина выронила саблю из рук и зарыдала.

— Ах, ваше величество! — всхлипывала она. — Я же вас совсем не знала: простите меня! Какая вы добрая!

— Продолжайте в том же духе, ваше величество, — шепнул королеве Жильбер,

— и вы не только будете спасены, но через четверть часа вся эта толпа будет у ваших ног.

Оставив королеву на попечении трех подоспевших гвардейцев, а также военного министра Лажара, появившегося вместе с толпой, Жильбер поспешил к королю.

Король только что столкнулся с такой же угрозой. Людовик XVI пошел на шум: в ту минуту, как он входил в залу Лей-де-Беф, дверь затрещала под ударами, и образовавшиеся щели ощетинились остриями кинжалов, наконечниками копий, лезвиями топоров.

— Отоприте! — крикнул король. — Отоприте — Граждане! — громко обратился к восставшим г-н д'Эрвили. — Зачем же взламывать дверь: король и так приказал вас впустить.

Тем временем засовы были отодвинуты, ключ повернулся в замке, и наполовину разбитая дверь, жалобно скрипнув, повернулась на петлях.

Господин Аклок и герцог де Муши успели подтолкнуть короля к оконной нише, а несколько находившихся в зале гренадеров опрокинули скамьи и свалили их перед королем.

При виде толпы, с криками, оскорблениями, завываниями заполнявшей зал, король не удержался и воскликнул:

— Ко мне, господа!

Четверо гвардейцев в то же мгновение выхватили сабли из ножен и выстроились по обеим сторонам от короля.

— Сабли в ножны, господа! — приказал король — Держитесь поблизости от меня, вот все, о чем я прошу.

В самом деле, приказание это было исполнено вовремя. Огромные сабли едва не вызвали вспышку.

Какой-то человек в рубище, с голыми руками и с пеной у рта, бросился на короля.

— А-а, вот ты где. Вето! — выкрикнул он.

Он попытался ударить короля ножом, привязанным к длинной палке.

Один из гренадеров, вопреки приказанию короля еще не убравший саблю в ножны, отвел удар.

Совершенно оправившись от испуга, король сам отстранил гренадера со словами:

— Не нужно, сударь! Чего я могу опасаться перед лицом своего народа?

Шагнув вперед, Людовик XVI величественно — чего никто от него не ожидал,

— с мужеством, дотоле ему несвойственным, подставил грудь под направленные в его сторону ружья, пики, топоры и ножи, — Тихо! — перекрывая немыслимый гвалт, раздался чей-то зычный голос. — Я хочу говорить.

Даже пушечный выстрел вряд ли был бы услышан в этой бушующей толпе, однако голос этот заставил всех смолкнуть.

Принадлежал он мяснику Лежандру.

Он вплотную приблизился к королю.

Его немедленно обступили со всех сторон.

В эту минуту какой-то человек возник, словно по волшебству, как раз напротив зловещего двойника Дантона; король узнал Жильбера; доктор был бледен, но спокоен.

Король вопросительно на него взглянул, будто говоря:

«Что вы сделали с королевой, сударь?»

Доктор в ответ улыбнулся, словно хотел сказать: «Она в безопасности, государь!»

Король поблагодарил Жильбера кивком головы.