Я трижды сменил картриджи и только затем двое плуксов упали, а третий, видимо получив иглу куда-то в особо ценный орган, странно подпрыгнул и, волоча одну лапу, рванулся по коридору. Прекратив стрелять, я принялся наблюдать.

Десять метров. Плукс миновал палату с союзниками и рванул дальше.

Пятнадцать…

Р-р-р-рах…

Короткая очередь любезно встретила плукса и перечеркнула всего жизненные планы. Из палаты на мгновение высунулась железная удивленная голова одного из подземных рыцарей. Оружие сменить я не успевал и выпустил столько игл сколько успел, оттарабанив ему звонкий мотив по шлему, а заодно угодив пару раз по шее. Захрипев, рыцарь рухнул, схватился за шею. Туда – сквозь пальцы в шею – я выстрелил зажигательным зарядом из подхваченной винтовки. Рыцаря затащили внутрь.

– Какая сука?! Зомбаки?!

– У него шея дымится! Дерьмо! Загорелось!

– А-А-А-А-А-А-А!

– Туши!

– Как?! У него горло изнутри полыхает!

– А-А-А-К-Х-Х-Х… уб… убейте! – булькал несчастный, что, судя по звукам колотился о пол – Убейте!

– Оп-па – тихо произнес я, приседая и не сводя взгляда с коридора.

Парень с полыхающей глоткой еще что-то там булькал, но я уже не слышал и не слушал. Я смотрел на коридор, где в клубах пыли проявилось несколько спокойно и уверенно шагающих фигур. Знакомые очертания. Очень знакомые – стальные рыцари вышагивали по коридору четвертого этажа, держа в руках оружие. Сверкнула сквозь пыль сталь шлема, продавилось сквозь пылевую стену забрало шлема, и я увидел лицо – серое раздутое лицо зомби с белесыми равнодушными зенками.

– Иду-у-ут! – завопили из палаты.

Звякнув металлом, первый из зомбаков подался чуть в сторону и швырнул округлый предмет о стену. Отскочив от стены, предмет закрутился и влетел в палату с гномьими рыцарями.

– На пол! – завопили из палаты.

– На пол – повторил и я своим – Залечь. И шквальный огонь на поражение!

– Наконец-то – удовлетворенно пропыхтел орк, падая рядом и прячась за трупом плукса – Каппа! Брось меч! Бери винтарь!

– Это разумно – подтвердил азиат и тут же выстрелил, на секунду опередив мою очередь.

Раздался взрыв. Из палаты вышвырнуло пару трупов и одного подранка, что тут же захлебнулся криком, когда в него влетел брошенный одним из зомби пожарный топор. Через пару секунд вся моя группа уже лежала на краю провала и, прячась за трупами, вела прицельный огонь по пошедшим в атаку бронированным зомбакам.

– Дурак – с удовлетворенной улыбкой сказал я, не прекращая стрелять – Нетерпеливый дурак. Первая твоя ошибка.

Мои пули выбили искры из кирасы крайнего зомбака, щелкнули по разлетевшемуся старому забралу, утонули в сером безразличном лице. Рыцарь с грохотом упал, но успел швырнуть еще одну гранату. Она взорвалась почти сразу – над провалом, послав во все стороны осколки. Вздрогнул прикрывающий меня труп, сбивая прицел упертого в него автомата. Выругавшись, я перевел ствол чуть правее и прострелил колено зомбаку с дробовиком. Остальные его гнилые соратники синхронно вскинули оружие, и мы вжались в пол, пережидая стрельбу и изредка огрызаясь в ответ.

– Да там наши! – во время крохотного затишья донеслось обрадованно из палаты – Поможем им! В атаку! Зевера! Посылай, посылай, посылай!

– Стоп! – тут же велел я Рэку, а орк передал по цепочке дальше.

Из дверного проема выскочил серый плукс, бросившись на ближайшего зомби и сбив его с ног. Следом оттуда же выскочило еще четыре твари и… напоролись на зажатые в руках зомби тесаки. Стальные мертвяки не дрогнули, не отступили, не испугались. С равнодушием машин он встречали удары когтей и зубов, тут же отвечая. Одному вырвали руку, но он этого даже не заметил, утапливая тесак в пасти другого плукса. Второго рвали сразу двое, но он, потеряв обе ноги, спокойно продолжал стрелять из дробовика, пробивая огромные дыры в телах боевых плуксов. Явившиеся в коридор прикормы бросились на помощь плуксам, стреляя из дробовиков. Поймав одного из них в прицел, я терпеливо ждал, смотря, как из пылевого тумана проявляются еще шесть мертвых рыцарей, один из которых тащил на плече что-то невообразимо огромное. Вот эта штука отлипла от плеча и пошла вниз…

Резкий звон… и одного из плуксов как пушинку отшвырнуло назад, бросило на пол. Тварь забилась на полу, пытаясь встать, из глубокой раны в груди хлестала кровь.

Звон…

И один из прикормов закрутился бешеной юлой, после чего молча рухнул в провал и пропал.

Зомби опустил похожую на кусок рельса штуку, что должно быть весила килограмм пятьдесят. Стоя под пулями, трясясь, мотая искрящейся башкой, он спокойно перезарядился – это отняло шесть секунд – и снова поднял пушку.

Звон…

– Мама! Ой мама! Ой мама! – потерявший ногу рыцарь забился на полу, ползя к провалу – Ой мама!

Другой зомбак равнодушно шагнул вперед, расставил руки – в одной четырехствольный дробовик, в другой автомат – и нажал на оба курка одновременно. Словивший в жопу заряд картечи рыцарь-мамсик захлебнулся воем, в затянутой дымом палате тоже не молчали и… выломившийся из покореженного дверного проема красно-оранжевый плукс ударил всей массой по перенесших на него огонь зомборыцарей.

– Огонь! – выдохнул я, без сожаления тратя боеприпас штурмового автомата – Огонь!

Я шептал себя – кто меня услышит в такой пальбе? Но колоссальная страшная тварь настолько била по нервам, настолько терзала их чем-то нехорошим, что моя группа едва ли не удвоила темп стрельбя. Картечь, пули, иглы – все летело в коридор к зомбакам и уже четырем плуксам. Еще через секунду я уже не понимал куда я стрелял. Одно темное месиво, пыль, дым, искры, вопли, падающие с проломленного взрывом потолка камни и обломки крыши. Но я продолжал стрелять, а в коридоре продолжало что-то происходить.