Я зашёл в камеру, где сидел русский, и он сразу же заговорил на своём родном языке.

– Я тебе ничего не скажу, итальянский ублюдок. – Он плюнул на пол, прежде чем заиграла музыка из колонок, висящих на стенах, и он дёрнулся от неожиданной мелодии.

– Я так не думаю, – сказал я по-русски, так как прекрасно владел пятью языками, и одним из них являлся русский.

На его уродливом лице отразилось удивление и самое любимое мною – страх. Я питался им как воздухом, стоило моему врагу показать хотя бы малейший намёк на страх, можно было заказывать похоронную панихиду по нему.

– Ты можешь резать меня и бить, но я ничего не скажу, – выплюнул русский.

– Ничего нельзя получить без боли, мой друг. В прошлый раз твоему хозяину не хватило предупреждения, думаю, что, если и в этот раз не хватит, я смогу придумать способ поинтересней. Кстати, заодно заставлю его пожалеть, что отправляет своих собак на мою территорию.

Я закатил рукава и достал свой любимый калабрийский нож из кобуры, глазами я уже отрывал куски от русского.

– Попробуем вытащить из тебя всё, что ты знаешь, мой дорогой друг.

Я поднёс нож к его руке с татуировкой медведя на груди, как у всех людей Виталия, и начал медленно вырезать её, забрызгивая кровью свои и его руки, наслаждаясь скольжением металла по живой плоти, и его сдавленные крики были самой сладкой музыкой для моих ушей. Я знал, что Тони так же наслаждается его криками, записывая всё для Виталия.

Этот русский оказался не слишком устойчивым к боли, поэтому через тридцать минут моих любимых способов вытягивания информации в паре с ножом и великолепным Чайковским я обладал весьма интересной информацией от теперь уже покойного русского друга. Мне не терпелось добраться до их главаря и лично перерезать ему горло, но на это требовалось время.

– Тони, где электропила? – крикнул я брату через стену.

– Сейчас принесу, – отозвался он.

Через десять минут я закончил. Зашёл к Тони, который сидел на кресле с довольной ухмылкой, растянувшись в кресле.

– Это было великолепное представление, и музыка была потрясающая, боюсь, что мне необходимо ещё.

Я взял полотенце и вытер лицо и руки от крови этого ублюдка, моя рубашка была вся в крови.

– Я рад, что тебе понравилось. Запись есть? – спросил я, чувствуя себя хорошо, выпустив пар и в конце вспоров брюхо ублюдку и отплатив несколько конверсией для подарка.

– Конечно, – он нажал на кнопку и вытащил флешку. – Готово, – протянул её мне.

– Я предполагаю, нам необходимо отправить эту посылку Виталию как можно скорей, нельзя так долго заставлять скучать его по нам, он может расстроиться.

– Наверняка ему очень понравится наш трейлер на будущий фильм в стиле Тарантино, – усмехнулся Тони. – Назовём его: «Виталий и его порезанные ублюдки-2».

Я рассмеялся.

– Виталий молодой и неопытный, этот идиот думает, что может тягаться с нами. Он послал этого шпиона следить за мной и докладывать о каждом шаге, исследуя мои привычки.

– Он наш ровесник, – заметил Тони. – Но ты прав, Микеле, опыта у него маловато, его старик откинул ноги совсем недавно.

– Именно, и он жаждет доказать своим людям, что чего-то стоит, но он слишком импульсивный.

– Я тоже импульсивный, – подметил Тони, и он был совершенно прав.

– Только, Антонио, не забывай, – я наклонился к нему ближе и с улыбкой постучал себя по виску, – ты Морелло, и помимо импульсивности ты обладаешь умом. – Я подошёл к нему и положил руку на его шею, пачкая кровью. – Ты мой брат и мой заместитель, ты знаешь, что я доверяю тебе именно потому, что ты умный засранец, Антонио.

– И невероятно красивый, – добавил он.

– Это оставь для девочек, – я скривил лицо. – А теперь давай отправим сообщение для Виталия.

Я набрал номер Донато.

– Поднимитесь.

Через минуту парни зашли и оглядели комнату через стекло.

– Похоже, нашим уборщикам придётся сильно постараться, чтобы отмыть это, – улыбаясь сказал Донато.

Я обожал, когда мои люди видели, что я собственными руками убиваю и мучаю врагов. Это показывало им, что я их босс и единственный человек, который может управлять всем. Поэтому они меня боялись, знали, что я без чьей-либо помощи могу убить любого. Я видел восхищение в глазах моих солдат, все знали о моей безжалостности, и чёрт, я этим гордился.

– Флешка и голова этого ублюдка должны отправиться прямо к Виталию. В записке сказано, что это предупреждение номер два, третьего раза не будет.

– Понял, босс, будет сделано.

– Я сейчас умоюсь и переоденусь, и буду готов выезжать, Тони. И парни, пусть тут хорошенько приберутся, – сказал я им.

Мы ехали по пути ко мне в пентхаус, когда Тони сообщил, что дома будут ждать несколько наших шлюх из клуба для развлечения. Отличное завершение дня, кровь и секс, то, что я любил больше всего.