Когда вошли в лес, к Белых подъехал начальник особого отдела Будников и доложил, что выяснил судьбу Кулюты. Оказывается, в дозоре он шел первым, первым увидел колонну карателей, но, не предупредив об опасности ни Павла Бычкунова, ни командира взвода, трусливо спрятался в ельнике. А затем убежал домой, напился самогона и улегся спать. Его там и нашли партизаны.

– Судить партизанским судом, - предложил Будников.
– За вами окончательное решение.

– Согласен!
– отрубил Белых.

Отряд шел в деревню Малые Стрелки. Вскоре распрощались с партизанами Карпа Драчева: рогачевцы направлялись в свой район. Вечером на розвальнях Семен Скобелев доставил меня в Серебрянку. Сначала я заглянул к Михаилу Лукашкову. Он сказал, что все спокойно, никто не заходил к нам домой, не справлялся, почему я отсутствую.

Весть о бое у Сверженя быстро облетела всю округу. Говорили уже не об одном отряде, а о "целой партизанской дивизии".

Этот бой имел еще одну положительную сторону. Усилился приток в партизаны. Только за одну неделю в ряды народных мстителей кроме девяти человек из Сверженя влились 156 бойцов из Журавичского, Кормянского, Рогачевского, Буда-Кошелевского, Быховского, Жлобинского, Уваровичского, Пропойского районов.

ДЕРЖИСЬ, ПАРЕНЬ!

1

В конце 1942 года в деревнях Старый и Новый Довск фашисты создали лагеря военнопленных. Им нужна была рабочая сила для ремонта шоссейных дорог. Нашей подпольной комсомольской организации командование отряда поручило подготовить перевод военнопленных из Старого Довска в партизаны. Такую же задачу получила подпольная партийная организация в Новом Довске.

Пленные жили в холодном сарае, продуваемом сквозняками. Пища неочищенная гречиха, мороженые брюква и капуста. Маленький кусочек эрзац-хлеба выдавали раз в неделю. А работали пленные с утра дотемна. Жутко было смотреть на обросших, оборванных людей, еле тащивших тачку. Многие падали. Тогда раздавалась автоматная очередь и пленный оставался недвижимым на мерзлой земле. Многие умирали от холода на гнилой соломе в бараке. Утром их вывозили на дровнях в ближайший ров, присыпали снегом.

Страшная картина страданий военнопленных не давала нам покоя ни днем ни ночью. Как помочь им вырваться из этого ада? Командование отряда не могло пойти на открытый бой. Рядом усиленный гарнизон и бойкий перекресток шоссейных дорог.

Мы решили связаться хотя бы с одним охранником и попытаться через него подготовить людей к побегу из лагеря. Валя Кондратенко как раз жила в соседней деревне, ей и поручил я "завязать знакомство". Нина Левенкова стала связной между Валей и мной.

Вскоре пришла первая весточка от Вали: познакомилась с Митрофаном Мазиным. Он из военнопленных, но немцы поручили ему и еще нескольким охрану. Подбирали по принципу: здоровый, рослый, широкоплечий - тебе и охранять, конечно, рядом с немцем. Мазин хорошо обращался с пленными, заходил кое к кому из местных крестьян, спрашивал, как связаться с партизанами. Валя несколько раз встретилась с ним, из разговоров выяснила, что он ненавидит гитлеровцев, готов хоть сейчас перейти к народным мстителям. Но это лишь слова. А что в действительности думает Митрофан Мазин?

Решили испытать его. Валя будто невзначай показала сводку Совинформбюро, мол, нашла на дороге. Он внимательно прочитал и попросил разрешения передать ребятам. Валя настояла, чтобы Мазин переписал. Дело было как раз у соседки. Митрофан тут же переписал и отправился в лагерь. А Валя ждала час, два, но никто за ней не пришел, не арестовал. Когда же назавтра зашел Мазин и снова попросил, чтобы она узнала, где можно встретиться с партизанами, Валя сказала:

– Собирайтесь, пойдем...

Конечно, перед этим мы обдумали, что предпринять, и решили все-таки встретиться с Мазиным в Серебрянке, основательно прощупать, чем дышит человек, что у него, как говорится, за душой.

Когда я пришел в дом Христины Мельниковой, родной сестры Нины Язиковой, то чуть было не попятился к порогу. Широкоплечий детина в немецкой форме и с автоматом в руках поднялся с лавки, головой чуть не доставая потолок. Худенькая Валя Кондратенко рядом с ним казалась просто ребенком.

Долго мы говорили с Мазиным. Нина Левенкова с подпольщиками в это время наблюдала за улицей и гарнизоном, который был в каких-то двухстах метрах от дома Мельниковой. И место встречи, и время (середина дня) были подобраны специально. Ведь не могли же гитлеровцы даже представить себе, что буквально рядом с ними ведутся переговоры о переходе целого лагеря военнопленных в партизанский отряд.

Мазин рассказал, что все без исключения военнопленные с радостью уйдут в лес. С многими он сам говорил об этом, настроение других выведали его товарищи.

Мы договорились с Митрофаном Мазиным, чтобы в полночь с 21 на 22 февраля все пленные были готовы к уходу. Охрану лагеря в это время должны нести Мазин и его друзья, к пирамиде с оружием поставят тоже своего человека.

Я доложил командованию отряда о результатах встречи с Мазиным. С.М.Белых выделил для операции взвод во главе с комсомольцем Кузьмой Черненко.