Ладно, ладно, расслабьтесь. Я не всерьёз. Это такой своеобразный профессиональный юмор. Профдеформационный, если можно так выразиться. Все эти типы пассажиров придуманы лично мной в ходе многодневных наблюдений за потоком пассажиров на входе. Такая теперь у меня работа.

Я работаю в метро. Настоящем метро, а не в той транспортной системе, которая используется для простого перемещения человеческих тел от станции А до станции Б утром, потом от Б до А вечером. Нет, я имею ввиду Метро, паутину-саркофаг размером с целый город. Исполинскую фабрику по выкачиванию из пассажиров субстанции, непостижимой для человеческой науки. Силы Леи.

Чтобы отличать «метро» от «Метро», мы используем это слово только в общении с посторонними. В разговоре друг с другом пользуемся терминами «Объект», "линии Леи" либо просто «линии». Посторонний, случайно услышав разговор двух наших сотрудников, не поймёт, о чём речь. Сочтёт, что мы обсуждаем обычные ветки метрополитена.

Кто такие эти «мы»? Сложный вопрос. Я сам ещё не до конца разобрался, слишком уж разношерстная собралась команда посвящённых, так сказать, в тайну. Три двухчасовых лекции в неделю для меня оказалось недостаточно, чтобы за полтора месяца стажировки составить полное представление об этой махине.

Если коротко, то мы – это обслуживающий персонал глобальной транспортной системы. Глобальной настолько, насколько можно себе вообразить. Мы обеспечиваем перевозки и путешествия из самых отдаленных уголков нашей вселенной. А может быть и не нашей. Это могут быть параллельные миры или иные измерения. Мы, я имею ввиду рядовых сотрудников, зачастую понятия не имеем, откуда прибыл тот или иной путешественник. Считается, что такой информацией обладают штаб и плановый отдел, но честно говоря, я не уверен, что все точки доступа из московского узла Леи знает даже сама Вересаева.

Наша организация прикрывается обычным столичным метро, но это не значит, что мы всторены каким-то образом в метрополитен. Всё как раз наоборот. Мосметро служит нам «крышей» в качестве юридического лица, ну и ради маскировки обеспечивает перевозки людей по городу и области. С нашими же путешественниками всё гораздо сложнее. При помощи линий они перемещаются на несравнимо большие расстояния. Поэтому и влияние Объекта распространяется пропорционально дальше.

Мы оснащаем пересадочные точки новейшей земной и иноземной техникой. Подгоняем расписание поездов под время прибытия путешественников, подаём пустые поезда в нужное место, обеспечиваем комфортными номерами в подземельях Москвы и насыщенной туристической программой на поверхности. Ну и конечно, обеспечиваем безопасность. В том числе, пресекаем нелегальный въезд, контрабанду, попытки сожрать друг друга в тёмном углу или как-то иначе пренебречь земными нормами гостеприимства.

Понятное дело, что для этих целей мы вынуждены задействовать не только сотрудников метрополитена, полиции, инженерных и обслуживающих служб. Многих из них приходится посвящать в тайну, брать подписку о неразглашении и разными способами заинтересовывать в лояльности. Так что можно считать все эти организации дочерними подразделениями Объекта. Помимо них, разумеется, мы имеем собственный технический персонал, оперативную часть и администрацию, куда же без неё.

Как рассказал нам, стажёрам, на первой же лекции весёлый седой инструктор по боевой и служебной подготовке Виктор Поляков, контора у нас вполне официальная. С полноценными контактами в министерствах, кураторами в Кремле и даже согласованием руководящих назначений у президента. В официальных бумагах, хранящихся в секретных сейфах некоторых правительственных учреждений, наше предприятие фигурирует под всё тем же лаконичным названием «Объект».

Наши руководители (в первую очередь, конечно, сам директор и его первый зам Вересаева) были бы рады полностью оградить линии Леи от официальных властей. Но так уж сложилось, что все три слоя московской подземки возводились на деньги государства, а значит – с ведома и под контролем.

Строили одни и те же люди, на одной технике и по единой технологии, чтобы не вызывать подозрений. Разница лишь в том, что пассажирское метро публично обслуживает население и приносит деньги; секретное «Метро-2» ждёт своего часа как стратегический военный объект и контролируется силовиками. Про «Метро-3», он же «Объект», осведомлены даже не все члены правительственного Совета безопасности.

На картах (на тех официальных картах, которые могут стать когда-нибудь доступны посторонним) схема Объекта примерно на три четверти соответствует первому и второму уровням. Не совпадающие участки, куда не следует падать чужому взгляду, строжайше засекречены. А помимо них, есть ещё и другие, не нанесенные ни на одну из существующих карт. Там не рекомендуется появляться ни при каких обстоятельствах, потому что эти тоннели дополнительно защищены. Не людьми, не автоматами и не камерами, а более надёжными, иногда весьма жуткими, а подчас вполне изуверскими способами.

Чем конкретно мы занимаемся, в деталях не знает вообще никто. Директор, как говорят, многие годы добивался, чтобы в нашу работу совали нос как можно реже. Куда реже, чем считали необходимым руководители некоторых смежных ведомств. Поэтому наше руководство на протяжении всей истории метрополитена вело политические игры не только с внешними партнёрами, имеющими виды на наш транспортный узел, но и с внутренними. Директор продвигал проверенных людей на нужные посты в разных структурах. Секретил разработки, изымал техническую документацию из архивов. Поговаривали, что кое-кого силой заставил замолчать, а ещё кое-кого – даже забыть об особенностях столичной подземки…