– А с чего ты взял, что тот кого ты слышал, в замке?

– Ну, непохожа его речь на речь простолюдина, создавалось впечатление, что этот человек из свиты. Я не берусь утверждать, что он точно из твоего окружения, но чего не бывает.

– Хочешь проверить?

– Что значит «хочешь»? – возмутился Зивур, – надо проверить! И в первую очередь, ты должен желать этого больше всех; не забывай, это на тебя идёт охота, на тебя и на твою семью!

Возникла пауза. Араш уставившись в одну точку, нервно теребил бахрому скатерти, которой был покрыт столик, а Зивур, встав, мерил зал шагами, что-то, то ли напевая, то ли бубня себе под нос. Внезапно шпион рассмеялся, хлопнув себя ладонью по бедру. Арамеец удивлённо посмотрел на него: – Ты чего?

– Да, я представил, как твоя жена сейчас «пытает» Двиныча, а тот, ведь, и не знает ничего.

– И чего тут смешного?

– По правде говоря – ничего… Ну, так как? Придумал каким образом можно прослушать голоса, на вызывая ни у кого подозрений?

Араш, немного помолчав, ответил: – Есть одна возможность.

– Какая? – спросил Зивур и увидев, как арамеец мнётся в неуверенности, добавил: – ну, Араш, ты что как девица? Давай, покрасней ещё…

– Ты не понимаешь; то что я хочу предложить, нарушает один из канонов нашего вероисповедания и я сомневаюсь стоит ли вообще это делать. Может быть я подумаю о каком-то другом способе?

– Ты подожди сомневаться, лучше объясни толком, о чём речь?

– Хорошо, слушай. Есть в нашей вере такой ритуал как исповедь…

– ???

– Ну, это когда верующий приходит к священнику и рассказывает ему о том, что он сделал. Тот его выслушивает и…

– Ты меня конечно извини, Араш, но подробности меня не интересуют, а суть я кажется уловил. Давай попробую продолжить твою мысль: ты хочешь, чтобы я каким-то образом присутствовал на исповеди и слушал голоса, так?

– Да, но…

– Никаких «но». Мысль хорошая и я думаю, что вполне осуществимая.

– Есть одна закавыка, друг Зивур. Дело в том, что исповедь – это тайный ритуал. На ней присутствуют только два человека: исповедующийся и священник. К тому же священнику запрещено, кому бы то ни было, рассказывать о том, что он услышал. Так называемая «Тайна исповеди».

– Если тебя смущает то, что я узнаю какие-то секреты твоих подданых, то я тебе обещаю: буду слушать только голоса, а в то, о чём они будут рассказывать, вслушиваться не буду. Не волнуйся, я это умею делать, – Зивур хитро прищурился, – в связи со спецификой своей профессии. Хотя…– уже про себя подумал шпион.

– Ну, не знаю, – неуверенно пожал плечами Араш.

– Что тебя ещё смущает?

– Как священнику объяснить твоё присутствие?

– Ну-у-у, дружище. Это ты должен сам как-то… В конце концов, ты принц здесь или так, погулять вышел? Приди и скажи, что мол так и так, государство в опасности и в связи с этим необходимо…, а уж что необходимо, ты сам определи. И давай-ка уже соберись, хватит хандрить, а то я начинаю сомневаться, тот ли Араш передо мной. Я вообще-то знал другого, того, который мгновенно реагировал на опасность, который армии в атаки водил, который одним взмахом руки заставлял людей бегом выполнять свои распоряжения. А кого я сейчас вижу? Не воин, а девица на выданье. Что, тихая и мирная жизнь тебя так расслабила?..

– Хватит!! – Араш хлопнул ладонью по столу так, что с него полетели на пол вазы, фрукты, кувшины. Он резко встал и посмотрел Зивуру в лицо. Глаза арамейца метали молнии.

– Ну, вот, совсем другое дело, – улыбнулся шпион, – вижу, что есть ещё стрелы в колчане. Пришёл в себя? А то совсем раскис, «это я не знаю, это я не могу», всё знаешь и всё можешь! Так?

– Так!

– А раз так, то давай-ка, друже, выбираться из твоего уютного схрона и домой. Там, на месте доработаем все мелочи нашего плана, который, если ты не против, так и назовём – «Тайна исповеди».

– Я только за! – блеснув глазами промолвил Араш. – Да, дружище, ты во всём прав. Пошли скорее!

Наши герои направились в подземную конюшню, где их, уже, заждались кони. Дверь за ними плавно закрылась, щёлкнул механизм, где-то внутри стены что-то перелилось из одного сосуда в другой и затихло. А если кто-нибудь смог бы заглянуть внутрь овального зала, то он заметил там странную вещь: факелы, освещающие зал, сами по себе стали светить всё тусклее и тусклее, пока помещение полностью не погрузилось во мрак.