— А рыжая?

— Рыжая — это Нина. — продолжил Баклан. — Она тоже кажется безобидной. Нравится всем, у всех вызывает доверие. Просто лучший из дипломатов. И стратег. Так уболтает тебя, что ты и сам через пять минут будешь верить, что белое это чёрное, а то, что ты делаешь не предательство, а вполне себе честное и правильное решение. И ещё… Запомни одну вещь — Гробовщик, по слухам к ней крайне не равнодушен.

Баклан перевёл дух.

— Так о чём тебя спрашивали четыре часа назад? — спросил Чучело.

Грин облокотился на стену и закрыл глаза. Мысленно он перенёсся четыре часа назад.

— На кого работаешь? — задал первый вопрос мужчина в чёрной одежде, даже его лицо скрывала небольшая полумаска, остальную часть лица закрывала борода.

Грин посмотрел на него, и шутить на тему «Зорро» мигом расхотелось. Ситуация не располагала. Особенно ему не понравилось, то, что «человек в чёрном» был без бронежилета в отличает от остальных мужчин в комнате, да и к тому же был без оружия. Если конечно не считать оружием трость, небрежно прислонённую к креслу, в котором тот сидел. Похоже, он был уверен, что находится в безопасности, или был так силён, что мог позволить себе не бояться.

— Ни на кого. — ответил Грин. — На себя.

Босс, а похоже это был именно он смерил его долгим взглядом.

— Спрошу по-другому. — сухо сказал он. — На кого работал в Улье?

— Ни на кого. — так же просто ответил Грин.

Такой ответ обескуражил начальника, он нахмурился, а затем повернул голову и посмотрел за сидящую за этим же столом девушку. Темноволосая, с незапоминающимися чертами лица, в лёгком бронежилете поверх какой-то кофты-толстовки.

Та посмотрела так же недоумённо, но кивнула.

— Так… Чьи поручения, приказания, или просьбы ты выполнял в Улье?

— Ничьи. — снова ответил Грин. — Хотя нет. Были несколько человек, с которыми я общался или так, обменивался фразами. Их просьбы и выполнял — ну там флягу передать, помочь рюкзак одеть, едой поделиться, руку пожать.

Собеседник Грина посмотрел на него тяжёлым взглядом. Атмосфера за столом сгущалась. Все молчали.

— Имена, словесные портреты.

— Баклан, Чучело, Велик, Карась, Хомяк, Коп…

— Достаточно. — отрезал собеседник. — Кто крестил? И чем занимался до Улья? Сейчас чем занимаешь?

— Сам. Со слов Хомяка. А занимался — преподаванием, сейчас — ничем. Ищу пожрать, и споранов.

Молчание.

— Сколько в Улье?

— Около недели.

Человек отвёл взгляд уже не с раздражением, а некой усталостью, глянул ещё раз на соседку, и задумчиво посмотрел перед собой. Ещё один человек — горбоносый, худощавый и среднего роста мужчина, который не вызывал никакого опасения вздохнул и явно принялся что-то подсчитывать в уме. Ещё одна девушка с рыжими волосами посмотрела на Грина с некоторым сочувствием, а ещё один мужчина с усталым и замученным лицом только медленно выдохнул. Батя, стоявший тут же никак не прореагировал, а Грин так и остался стоять, хотя уже умаялся стоять.

— Гроб, а чего мы парня мучаем? — спросила рыжая. — Поспешили. Дали бы хоть отдохнуть, хоть полчаса.

Грин был уже не в том возрасте, чтобы зваться парнем, но ему было приятно.

— Да. — отстранённо кивнул Гроб. — Я поспешил. Следовало с начала Бате поработать… Ты как себя вообще чувствуешь?

Последний вопрос уже относился к Грину.

— Помят немного. — ответил тот.

— Ушиб или трещина в рёбрах, две рваные раны на одной руке, куча ушибов по всему телу, повреждена одна нога, ожог от электричества на правой ладони. — отрапортовал Батя.

— Тогда отведи к доктору. Пускай займётся сразу. Скажи — как своим… — Гроб перевёл на него взгляд. — Да, Батя, как ты всё объяснишь?

— Он видел Мосфета. — пожал плечами Батя. — А что до остального, ты бы сам не поверил, пока не проверил.

— Мосфета? Батя… С этого и следовало начинать.

— Копа мы привезли, за Бакланом и его Санчо Пансэ уже выехали. Про тех двоих пока не знаю, после ещё одного допроса и с ними поговорим. — спокойно ответил Батя и повернулся к Грину. — Сынок — иди, там тебя Пейн ждёт за дверью, он и проводит.

… — Не помню. — Грин лежал на кушетке с повязками на месте укусов, и особо крупных ссадин, с тугим бандажом на месте больных рёбер, с капельницей.

— Как именно? — доктор, или скорее фельдшер открыла баночку с разноцветными драже и сунула одну в рот. — Не хочешь вспоминать, или совсем не помнишь?

Грин прислушался к своим ощущениям.

— Совсем не помню. Глухо. Чернота. Ни на словах, ни как выглядят.

Доктор Света, светловолосая женщина с возрастом между тридцатью и сорока лет с хрустом раскусила драже. Похоже, она боролась с курением.