— Чувствую себя ужасным другом, — говорю я, когда Лэти, наконец, позволяет накрасить ему ногти.

Он сказал, что это его подарок на мой день рождения, и не успел договорить, как я открутила колпачок самого блестящего пурпурного лака, который имела.

— А что случилось с этим парнем, Марком?

— Марком? — переспрашивает Лэти, явно ощущая дискомфорт.

Испытывая на себе то, что я назвала самым потрясающим маникюром в его жизни, он хмурится и смотрит на лак так, словно от его воздействия могут отвалиться пальцы. Кажется, он едва слышит, что я говорю.

— Марк. Пожарный. — Лэти вопросительно поднимает бровь, и я даю еще подсказку: — Ты познакомился с ним несколько недель назад в Mayhem. Вы некоторое время встречались. Мы еще шутили, что он достаточно хорош, чтобы стать Мистером Февраль в календаре пожарных.

— О! — смеется друг. — Точно, Марк. Ты же знаешь, что он не настоящий пожарный?

Теперь моя очередь удивленно поднять бровь. Ухмылка Лэти становится шире.

— Я просто прозвал его так.

— Почему? — интересуется Роуэн, и искорка озорства вспыхивает в глазах парня.

— Потому что он потушил пожар в твоих штанах? — спрашиваю я, и Лэти смеется, качая головой.

— Потому что у него очень длинный шланг.

— О боже! — восклицает Роуэн, и мы начинаем хихикать.

Мы все еще хихикаем, когда Кит, уставившись на простыни в горошек, выдает:

— Я переспала с Шоном.

Комната погружается в тишину. С отвисшими челюстями мы смотрим на девушку. Глядя на нас по очереди, она смущенно улыбается, словно только осознала, что произнесла это вслух.

— Ты переспала с Шоном? — спрашивает Роуэн, и Кит заливается краской.

— Не сейчас… Это было очень давно. Когда мы учились в старшей школе.

Я и Роуэн переглядываемся. Она посетила несколько репетиций группы с Кит и рассказывала, как странно ведет себя с ней Шон. Но, относясь к нему немного лучше, Роуэн тщательно подбирает слова.

— Он обсудил это с тобой?

Кит качает головой.

— Он не помнит.

— Ты уверена? — интересуюсь я.

На основании того, что Шон сказал о ней на прослушивании, девичий кодекс подстегивает сказать девушке, что она ошибается, но я, как и Роуэн, дружу с Шоном намного дольше.

— Почему спрашиваешь, он что-то говорил? — интересуется она с нотками надежды в голосе.

Я качаю головой.

— Нет, но… — Даже не знаю, как закончить предложение. Не хочу давать ложную надежду, но узнаю в ней то, что вижу каждый раз, когда гляжу в зеркало. Безмолвная тоска по утраченному. — Но думаю, тебя трудно забыть.

Она одаривает меня улыбкой, которая кажется гораздо шире, чем должна быть, словно Кит с трудом сохраняет ее на лице.

— В школе я выглядела иначе. Больше походила на сорванца — футболки с брюками, легкий макияж, никаких татуировок и пирсинга, очки.

— Достаточно сексуальна, чтобы переспать, — произносит Лэти, и она вновь натянуто улыбается.

— Почему ты ничего ему не скажешь? — спрашиваю, замечая, как ее улыбка становится теплее и холоднее одновременно. Это озорная улыбка. Улыбка девушки, выросшей с четырьмя старшими братьями, девушки, которая может сама себя защитить.

— Мне нравится с ним играть. В конце концов, я скажу ему... Наверное.

Я усмехаюсь, а Лэти надувает губы.

— Что же, теперь я здесь единственный, кто не переспал ни с кем из участников группы. Шон, Адам, Дж…

Он запнулся на «Дж», и все мы знаем, по какой причине. Заливаясь краской от стыда, он виновато заглядывает мне в глаза.

— Дерьмо.

— Считай, что тебе повезло, — отвечаю, нанося еще один слой лака на мизинец, прежде чем закрыть баночку. — Кажется, Роуэн единственная, чья история закончилась счастливо.

Лэти хмурится, когда я откидываюсь на спинку стула.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я его завтра пригласил?

— Почему я должна была изменить свое решение?

— Что между вами произошло? — интересуется Кит, и друг слегка качает головой, замирая, когда понимает, что пойман за этим.

— Много всего, — отвечаю я, и когда вижу, что она ожидает продолжения, добавляю: — Слишком много.

— Вы были влюблены?

Ответ на этот вопрос — да, были. И суть в том, что я по-прежнему влюблена. Я люблю его, и ненавижу это чувство. Будь я в состоянии его отключить, то так и поступила бы. Часть меня хочет, чтобы он был счастлив на новом месте, в новой жизни. А другая надеется, что он не может спать, есть и не отдаст сердце никому другому. Я мечтаю, что, когда следующая девушка признается ему в любви, он отправит ее домой.