Шрифт:
– Я иногда прихожу сюда, – как ни в чем не бывало продолжила она, – разговариваю с ней.
Николай хотел спросить «с кем», но передумал. Нет, он не хотел этого знать. Он не хотел даже говорить на эту тему.
– Ты бы шла к Орловским…, – Николай ругал себя за косноязычие и от этого злился еще больше.
– Ты иди, Коля. Я позже подойду.
Он не хотел оставлять сестру одну, но сделать ничего не мог.
– Хорошо, встретимся в усадьбе.
Даша с улыбкой кивнула ему в ответ: – Иди.
Он знал, он сразу догадался, откуда у Дашки возник такой интерес к потустороннему. «Ну, Катерина, дождешься ты у меня». Он шел к особняку, мысленно ругая Дашину подругу, виня ее во всех грехах.
Дело в том, что этим летом у Орловских гостила еще одна особа – дальняя родственница Софьи Львовны, известная в своих кругах гадательница и медиум. И вот эта дама занялась проводить спиритические сеансы, куда приглашались все желающие. Более дикого зрелища Николай не мог себе представить. Со всей округи к Орловским зачастили представители знатных семейств и просто знакомые (на дачах, в отличие от города, порядки были простые). Немолодые уже господа со своими супругами – чуть не целыми семьями – набивались в огромный зал, где и разыгрывались эти спектакли. Вот и Даша, по наущению Катерины, стала заглядывать на эти демонстрации. Разделял взгляды Николая и Павел Ильич. Но его недовольство не выражалось столь явно, он просто отходил в сторону и не мешал другим тешить себя всяческими страшилками.
Николай был не совсем справедлив к дочке Орловских. На самом деле, это Даша затащила Катерину на первый сеанс. А потом их обеих захватила эта игра с духами. По крайней мере Катерина видела в этом лишь очередное развлечение в довольно однообразном времяпрепровождении. Чего не скажешь о Даше – она свела близкое знакомство с медиумом, и та учила Дашу первым шагам в спиритуализме. Всего этого Николай не знал и направил свой гнев на ничего не подозревающую Катю.
А в усадьбе опять гуляли. Большая просторная терраса вмещала много народу. Сверху располагался такой же вместительный балкон. В доме Орловских вечера удавались на славу. Устраивались танцы, спектакли. Нередки были фейерверки и карнавалы.
Еще издали Николай услышал музыку и смех. Собравшаяся было гроза, прошла стороной, и обрадованные такому повороту, кавалеры со своими дамами расположились на воздухе. Николай оглядел лужайку перед домом. «Как бы мне проскочить?» В глубине сада, граничившим с липовой аллеей, он с удивлением увидел отца. Тот сидел в плетеном кресле и курил свою трубку. Казалось, весь этот шум его нисколько не заботит. «Подойти или нет?» – Николай не хотел мешать одиночеству отца, но все-таки решил поздороваться. Катерина подождет.
Отец, как будто, и не заметил сына. Взгляд его блуждал по тёмным кронам вековых лип, сизый дым окутывал его. Николай сел на соседнее кресло, демонстративно достал пачку и закурил. Павел Ильич с удивлением воззрился на сына, дымящего папиросой. Грустная улыбка тронула уголки его губ: – Да, годы…, – протянул он.
После смерти супруги Павел Ильич внезапно, с ужасом, обнаружил, что совсем не знает своих детей. Вопросы их воспитания благополучно обошли его стороной. Этим занималась Лидия Матвеевна. Впрочем, как и всеми остальными домашними делами. Пока он пропадал в экспедициях, дети выросли, освоились в этом мире, не призывая к помощи своего родителя. Павел Ильич порой ловил себя на том, что смотрит на них как на посторонних людей, которые по каким-то необъяснимым причинам живут вместе с ним под одной крышей. Его страшила роль отца. И не зная законов семейного бытия, он порой совершал ошибки, которые, впрочем, не имели больших последствий. Он старался стать добрым отцом, но не знал – как? И после долгих раздумий принял, на его взгляд, самое мудрое решение – он позволил детям делать все, что они считают нужным. Даша и Николай видели страдания отца и по мере сил старались не огорчать его, а при случае и подсказать.
– Ты, Николай…вы с Дашей…не тревожьтесь за меня. Я справлюсь, – Павел Ильич вновь устремил свой взгляд к макушкам деревьев.
«Рассказать ли ему про Дашу?»
Николай смотрел на отца и сердце его сжималось. «Еще будет время».
– Все будет хорошо, отец, – Николай вытянулся в кресле и по примеру отца стал разглядывать вечернее небо и уходящие вдаль грозовые облака. «Все будет хорошо».
Глава
2
В конце августа они вернулись в Москву. Николай напрасно надеялся, что по приезду Дашкины фокусы прекратятся сами собой. Но оказалось, что та и не думала останавливаться. Две лучшие подружки, Катерина Орловская и Варя Солонкина, во всем ее поддерживали. Николай никак не мог объяснить себе такой жгучий интерес к этой чертовщине.
Он всегда демонстративно фыркал, когда по вечерам девицы собирались в Дашиной комнате. Но однажды ему пришлось принять приглашение сестры поучаствовать в сеансе. Теперь он и сам не мог понять, что его сподвигло на этот шаг: интерес, скука или решимость со всем этим разобраться. А может желание вывести Дашу на чистую воду, чтобы та призналась в своих манипуляциях? Трудно сказать. Николай гнал эти воспоминания, но они возвращались. Он уже никогда не забудет, как холодные, невидимые ладони легли ему на плечи.
В тот день с утра лил дождь, расстроив все его планы. Он бродил по дому, не зная, чем себя занять. Схватился, было, за книгу, но мысли путались, слова не хотели складываться в предложения, и Николай с раздражением откинул ее. Внизу хлопнула дверь, в прихожей послышались девичьи голоса. «Опять Дашка свой вертеп собрала». Он прислушивался к шуму на лестнице и в этот момент в его дверь постучали.
Николай поднялся. За дверью стояла Даша, она поманила брата в коридор.
– Что еще? – Николай попытался изобразить недовольство.