Оторваться от её губ он не мог. Вторую руку зафиксировал на затылке Милы, запустив пальцы в волосы. Намотать бы их на кулак да поставить девочку на колени. Позже… Может, вечером.

Он сильнее натянул волосы, и Мила сдалась, приоткрыла рот, и он сразу ворвался языком, исследуя ягодный рай и упиваясь полученной сладостью. Милу он будет целовать. Всю. Постоянно.

Глеб оторвался от её губ, тяжело дыша. Прищурился и впился голодным взглядом в лицо Милы. А девочка-то гневается. Глазищами сверкает, губы плотно сжала и дышит прерывисто, не понимая, что тем самым привлекает внимание к груди.

И соскам, что едва не царапают его грудь.

– Я сейчас уеду. Ты сидишь тут. Ждешь, когда за тобой приедут мои люди. И лишь тогда с ними едешь по указанному адресу.

Милослава нахмурилась и непонимающе прикусила нижнюю губу, а у него снова прострельнуло в паху. Глеб усмехнулся. Не спадающий утренний стояк, который Мила не могла не чувствовать.

– Позвонить я могу?

– Кому? – немного резче, чем следовало, спросил Глеб.

– Марку.

Твою ж мать!

– Нет.

– Почему? – она снова дернулась в его руках, и ему пришлось сжать крепче.

– Потому что я так сказал.

Она яростно сверкнула глазами, а потом отвела взгляд в сторону.

– Я хотела бы с ним поговорить.

– Поговоришь. Чуть позже. А пока я тебе настоятельно советую одеться, Мила. И хватит спорить. Мне это не нравится. Ты должна была вырасти покладистой девочкой, откуда в тебе столько бунтарства?

Её брови медленно поползли кверху.

– Не нравится, что спорю?

– Я уже озвучил выше, как мы будем общаться. Надеюсь, ты быстро примешь правила. Иначе будут проблемы, Милослава.

ГЛАВА 7

Мила входила в родной дом, как в чужой.

Первое, что поразило её – тишина.

Ни звука, ни голоса, ни легкого дребезжанья плазмы.

Абсолютная тишина.

Девушка нервно сжала руки в кулаки. Что тут произошло?

Где папа?

При мыслях о родителе горячая волна окатила спину. Всё-таки Мила волновалась. Не могла сдержаться.

За ней приехали люди Алашеева спустя три часа. За это время Мила вся извелась, то и дело подходила то к двери, то к телефону. Всего один звонок Марку… И что дальше? Может быть, она только навредит ему? Надо подождать.

Ожидание выматывало. Минута за минутой тянулись бесконечно долго. Мила то и дело смотрела то на настенные часы, то на электронные, что находились на кухонной панели. Сидеть на одном месте девушка не могла. У неё даже возникла бредовая идея убраться в квартире. Хоть чем-то себя займет.

Но…

Несмотря на то, что Глеб в квартире находился несколько суток, Мила помнила, что Марк сообщал ей о прибытии дяди в Россию. Казалось, все вещи здесь пропитались его запахом. Носили отпечаток гостя. Хотя слово «гость» плохо ассоциировалось с Алашеевым. Скорее уж – хозяин.

Повадки. Его запах. Излучаемая уверенность.

Мила спрятала лицо в руках. Что творится…

Она переспала с самим Алашеевым. Более того, у них… отношения. Серьезно?

Нет-нет-нет.

Из глубины души шло полнейшее отторжение, и тогда у Милы снова возникало желание сорваться в неизвестность. В рюкзаке по-прежнему лежали деньги. Много денег. На них она могла бы прожить несколько лет безбедно. Если снять квартиру в пригороде, это где-то десять-пятнадцать тысяч рублей. На жизнь в месяц ей вполне хватит двадцать-тридцать. Даже не работая. А если она найдет подработку? Художницей вряд ли у неё получится, но, допустим, той же натурщицей или моделью для учеников художественных студий. А у неё в перерасчете на рубли более шести миллионов. Даже семь. Сумасшедшая сумма. Ей хватит даже на то, чтобы не снять, а купить квартиру. Опять же в небольшом городе. Она даже как-то смотрела расценки. Квартиру можно взять за два миллиона.

Калькулятор в голове Милы лихорадочно работал. Она и за вещами готова не заезжать. Купит! Ей хватит!

Был момент, когда Мила вскочила на ноги, схватила рюкзак, бросилась к двери. Даже положила руку на замок. И замерла. Потому что… А что дальше? Ей даже не выйти из квартиры без кода. Дальше охрана – её тоже могут не выпустить.

Мила вернулась на диван. Села, как нашкодившая школьница в кабинете директора, положив руки на колени. Нашкодившей она и была. Так начудила, что не разгрести.

Ничего… Ничего… Всё, что ни делается, делается к лучшему. Значит, так надо было.

Когда дверь приоткрылась, и в квартиру не спеша вошел мужчина в костюме и с безразличным лицом, Мила снова вскочила на ноги.

– Милослава Сергеевна, добрый день. Я Карим. Глеб Александрович распорядился сопроводить вас до дома.

Мужчина говорил спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном.

Высокий и широкоплечий доверенный Алашеева выглядел так, как и должен выглядеть телохранитель влиятельного человека. Он внушал страх и желание незамедлительно делать то, что велят. Идеально выбритый подбородок отдавал легкой синевой, говорящей о том, что уже к вечеру пробьется щетина. Ему бы отрастить аккуратную модную бороду, легче было бы. Но, наверное, не положено.