Шрифт:
— Из чего сие следует, сударь мой?
— Из пули, Сергей Ипатьич, — хладнокровно сказал Жеглов. — Шесть нарезов с левым направлением, почерк вполне заметный!
— Тогда как вы объясните это? — Панков достал из кармана аккуратный газетный пакетик, развернул его, вынул из ваты гильзу, небольшую, медно-жёлтую, с отчётливой вмятиной от бойка на донышке. — Гильза, судя по маркировке, наша, отечественная…
— А где была? — торопливо спросил Жеглов.
— Там, где ей положено, слева от тела; надо полагать, нормально выброшена отражателем.
— Хм, гильза наверняка отечественная. Ну что ж, запишем это в загадки… — Жеглов задумался. — Всё равно надо оружие искать. Пошли…
Большая часть комнаты — по стенам — была уже осмотрена, оставался только главный узел — центр комнаты, тело и стол.
Жеглов спросил Надю, было ли в доме оружие. Она покачала головой, молча пожала плечами; тогда Жеглов сказал Пасюку и Грише:
— Разделите между собой помещение и ещё раз пройдитесь по всем укромным местам, поищите оружие и всё, что к нему может иметь отношение. Быстро! — Потом повернулся ко мне: — Записывай!
«…Квартира чисто убрана, беспорядка ни в чём не наблюдается, по заявлению сестры убитой, предметы обстановки находятся на обычных местах…
…В центре комнаты стол, круглый, покрытый чистой белой скатертью…
…Вокруг стола четыре стула, № 1, 2, 3 и 4 (см. схему). Стулья № 2 и № 4 от стола отодвинуты каждый примерно на 50 см…
…В центре стола — банка с вареньем (по виду вишнёвым), фаянсовый чайник, нарезанный батон (на ощупь — вчерашний), столовый нож, половина плитки шоколада „Серебряный ярлык“ в обёртке…
…На столе против стула № 2 чашка с жидкостью, похожей на чай, наполненная на две трети. На краю чашки след красного цвета, — вероятно, от губной помады… Рядом блюдце с вареньем и рюмка, до середины наполненная тёмно-красной жидкостью, — по-видимому, вином…
…На столе против стула № 4 чашка с жидкостью, похожей на чай, полная. Блюдце с вареньем… Рюмка, на дне которой тёмно-красная жидкость, — по-видимому, вино… Бутылка 0,5 л с надписью: „Азербайджанское вино. Кюрдамир“, почти полная, с тёмно-красной жидкостью, сходной по виду с вином в рюмках… На отдельном блюдце — половина плитки шоколада, надкусанная в одном месте… Хрустальная пепельница, в которой находятся три окурка папирос „Дели“ с характерно смятыми концами гильз. Чайная ложка…»
К Жеглову подошла Надя, робко тронула его за руку:
— Извините… Вы просили вещи Ларисы посмотреть…
— Ну?
— Мне кажется… Я что-то не нахожу… У неё был новый чемодан, большой, жёлтый, и его нигде не видно.
— Ага, понял, — кивнул Жеглов. — А вещи?
— В шкафу была её шубка под котик… Платье красное из панбархата… Костюм из жатки, тёмно-синий, несколько кофточек. Я ничего этого не вижу…
— А во всех остальных местах смотрели? Может, ещё где лежит?
Наденька залилась слезами:
— Нет нигде, я смотрела… И драгоценности её пропали из шкатулки. Вот, посмотрите…
Она подвела Жеглова к буфету, открыла верхнюю створку, достала оттуда большую шкатулку сандалового дерева, инкрустированную буком, откинула крышку — на дне лежали дешёвенькие на вид украшения, пуговицы, какие-то квитанции, бронзовая обезьянка.
— Какие именно здесь были драгоценности? — спросил Жеглов деловито.
— Часики золотые… серьги с бирюзой… ящерица…
— Какая ящерица? — переспросил Жеглов.
— Браслет такой, витой, в виде ящерицы с изумрудными глазками… Один глаз потерялся… — пыталась сосредоточиться девушка. — Кольца она на руках носила…
Жеглов повернулся в сторону убитой, сорвался с места, быстро нагнулся над телом — колец на пальцах не было. Надя с ужасом посмотрела на сестру, закрыла лицо руками и снова зашлась в глухих рыданиях, сквозь которые прорывались слова:
— Её ограбили!.. Ограбили… Убили, чтобы ограбить… Бедная моя…
Пасюк, стоя на стуле, перед книжным шкафом, сказал:
— Глеб Георгиевич, патроны… — И протянул небольшую синюю коробку Жеглову.
Рассмотрев коробку, Жеглов довольно улыбнулся и показал её Панкову — на коробке большими жёлто-красными буквами было написано: «БАЙЯРД». Панков открыл коробку — из решётчатой, похожей на пчелиные соты упаковки, как шипы, торчали остроносые сизые пули. Однако торжество Жеглова длилось недолго, и нарушил его как раз я.
— Пули-то от «байярда», это точно, — заметил я. — Но коробка полная. Все пули на месте — ни одного свободного гнезда…
— Ничего, — твёрдо сказал Жеглов, — Здесь уже, как говорится, «тепло», поищем — найдём. Ты, Шарапов, запомни себе твёрдо: кто ищет — находит, в уныние не имей привычки вдаваться, понял?
Я кивнул, а Жеглов уже нашёл мне дело:
— Вон, видишь, Иван достал из шкафа пачку бумаг? Разбери-ка их по-быстрому, — может, чего к делу относится.
Надя сказала торопливо:
— Это личные письма Ларисы, не стоит…
Но Жеглов перебил её властно:
— Сейчас неважно, личные там или деловые, а посмотреть надо, — может, в них следок какой покажется. Читай, Шарапов, всё подряд, потом для меня суммируешь…