В ожидании ответа Дидро сощурил глаза.

– Америке!
– воскликнул Эквтиме.

– Почему?
– спросил Дидро с иронией.

– Потому что хвост петуха обращен к Америке!

– Это ничего не значит!
– окатил парикмахера холодной водой Дидро.

– Японии!
– поспешил поправиться Эквтиме.

(Развязка этой опостылевшей загадки Дидро не нравится: петух не несется - это известно каждому. У Дидро подготовлен свой собственный новый, интересный финал.)

– Эй ты, чудак!
– обратился он к парикмахеру.
– Да разве Америка и Япония граничат друг с другом?!

Парикмахерскую сотряс дружный хохот.

– Твоя взяла, уважаемый Дидро, - ничего не поделаешь!
– развел руками Эквтиме.
– Но где ты выучил эту загадку?

– Где? В Порт-Артуре!
– ответил Дидро так, словно вчера вернулся оттуда.

– Но когда же ты успел побывать в Порт-Артуре, уважаемый Дидро?

– А где, по-твоему, были я и мой отец в девятьсот четвертом?

– А мать? Где была твоя мать?

– Ну, что мне говорить с этим чудаком?
– обратился Дидро к нам. Скажите, люди, ведь мой отец женился на моей матери после возвращения из Порт-Артура?

Все согласно закивали головой.

– Но ты-то? Где же ты сам был в то время?
– не отставал парикмахер.

– Я? Я находился в своем отце!

– Вот так память!
– воскликнул Эквтиме, потом встревоженно посмотрел на Дидро и сказал: - Уважаемый Дидро, никак температура у тебя! Покажи-ка язык!

Дидро вздрогнул. Сперва он окинул нас подозрительным взглядом, потом скромно высунул кончик языка и стал скошенными глазами разглядывать его.

– Ну, уважаемый Дидро, по кончику языка я ничего не узнаю. Высунь язык как следует, жалко тебе, что ли?
– настаивал Эквтиме.

Дидро напрягся, выкатил глаза и почти на целую пядь выбросил свой огромный язык. И в тот же миг парикмахер мазнул его по языку мыльной щеткой.

– Эоу-у-у!
– замычал Дидро, схватил грязную парикмахерскую салфетку, засунул ее в рот и выскочил в дверь.

С тех пор к прозвищам Дидро добавилось третье - Мылоед.

– Ау-у-у! Дидройя-мылоед, порт-артурский шпион!

– Эге-ге-гей! Дидройя-мылоед, ойямовский выкормыш!

– Дидройя-мылоед!
– надрываются, задыхаясь от смеха, гутурские ребятишки на берегу Супсы...

Это произошло весной прошлого года, в мае. Я приехал в село, чтобы помочь тете в ремонте дома, - надо было менять черепичную кровлю.

Стояли горячие дни сбора чайного листа. Опасаясь за выполнение плана, районное руководство вывело на плантации всех поголовно - директоров и учителей, учеников и сторожей, парикмахеров и портных, сапожников и продавцов, доярок и птичниц... По просьбе бригадира Сергия в то утро вышел на работу и я.

Склон холма зеленел молодыми, свежими, сочными побегами чая. И в этом зеленом море, словно цветы на ковре, пестрели желтые, белые, красные, синие кофты, сорочки, блузки и майки гутурских девушек и парней.

Чай в основном, разумеется, собирали женщины и школьники. Некоторые из мужчин помогали весовщикам, другие разносили корзины с чаем, а больше толпились в тени, дымили сигаретами и самокрутками и обсуждали проблемы мировой политики.

Я вел учет собранного чая. Вдруг кто-то крикнул:

– Дидройя идет!

Дидро, с раскрытым в улыбке до ушей ртом, спускался сверху. Он щедро раздавал во все стороны приветствия и в то же время, размахивая зажатым в руке камнем, предупреждал детей:

– Смотрите, пацаны! Не смейте называть меня Мылоедом, иначе вниз головой спущу вас по склону!

– Здорово, Дидройя-ежик!
– крикнул кто-то.

– Ну, что я вам сказал!
– остановился Дидро.

– Сказал - не называть Мылоедом!
– ответил другой.

– Ежик, Мылоед, какая разница?!
– спросил строго Дидро.

– Ну так здравствуй, Ломовой!
– поправился третий.

– Опять!
– Дидро недовольно поморщился.

– Что же им делать, уважаемый Дидро!
– вступился за детей Эквтиме-брюхан.
– Как же тебя называть?

– Лучше уж порт-артурским шпионом!.. По крайней мере, всем известно, что я не шпион!..

Дидро подошел ко мне, хлопнул по плечу и сказал:

– Запиши меня в список, внук Кишварди!

– В который, Дидро? Сборщиков, весовщиков или грузчиков?

– А что, по-твоему, лучше?

– По-моему, лучше прилечь в тени под деревом, Дидро!

– Болван! Лежать в тени я мог и у себя дома! Запиши в грузчики!

Я записал.

– Как ты там написал?
– усомнился Дидро.

– Дидро Эдемикович Вешапидзе, - прочитал я.