Она держалась за стену, когда он вышел из душа и взял полотенце. Он вытер свое покрытое шрамами и густо усеянное татуировками тело. Она никогда не представляла, что влюбится в такого грубого мужчину, и все же не могла думать ни о ком другом. Мальчики, с которыми она росла, всегда притворялись мужчинами. Она не могла выносить их дольше нескольких минут.

— Этого мы никогда не узнаем, — он прижал полотенце к ее телу и, прежде чем она успела возразить, уже вытирал ее. Она заметила, что он почти не давит ей на ногу, и была благодарна ему за это. — Ты голодна?

За нее ответил урчащий живот.

Он усмехнулся.

— Пойду приготовлю что-нибудь поесть. — И отнес на руках в свою спальню, где положил на кровать.

Через несколько секунд он уже был в спортивных штанах и протянул ей рубашку и боксеры. Помог ей переодеться, прежде чем они отправились на кухню.

— Я могу помочь, — предложила она, когда он усадил ее на стул у стойки.

— У тебя, должно быть, болит лодыжка. Я умею готовить. Уже давно этим занимаюсь.

— Может быть, ты расскажешь мне что-нибудь о себе? — спросила она, проявляя интерес к человеку, который спас ее, подарил оргазм и, возможно, даже смог бы убить.

— Что ты хочешь знать?

— И давно ты этим занимаешься? — спросила Пеппер. Она провела пальцами по волосам, пытаясь избавиться от колтунов.

Вайпер остановился и оглянулся на нее.

— Всегда.

— Всегда? Что думает об этом твоя семья?

С каждым ее словом он становился все более напряженным, жесткая линия спины стала прямой, как шомпол.

— У меня нет семьи. Это жизнь, которую я всегда знал и от которой невозможно сбежать. Что насчет тебя? Какая у тебя семья? — спросил он.

— О, ну, у нас было весело. В отличие от других детей, меня не отправили в школу-интернат. Вместо этого я пошла в частную школу, которая все равно казалась мне очень страшной, когда о ней думала. Школа для детей богачей, думаю, что так ее называют. У тебя совсем нет семьи?

Вайпер закрыл холодильник и повернулся к ней. Уже собирался заговорить, когда зазвонил его сотовый. Он взял телефон и включил громкую связь, чтобы она могла слышать разговор.

— Я так понимаю, ты в своей берлоге? — спросил Босс.

Она узнала этот голос.

— Мы в безопасности, и она жива. Вся в синяках и немного страдает от боли, но в целом ее травмы не представляют угрозы для жизни, — сказал Вайпер.

Ее щеки вспыхнули, когда он посмотрел на ее тело. Она вспомнила ощущение его пальцев на своем теле в душе.

— Хорошо. Похоже, ее тупоголовый отчим предложил вознаграждение всем наемникам в этом мире.

Вайпер выругался.

— Что это значит? — спросила она.

— Это значит, милая, что, пока мы его не убьем, у тебя не будет ни минуты покоя.

— Я хочу, чтобы его арестовали и бросили в тюрьму, — сказала она.

— Это не сработает. Пока он жив, вознаграждение существует, и всегда есть шанс расплатиться.

— Но он не может заплатить, — возразила она.

— В том-то и дело, Пеппер, что некоторые люди не возражают против того, чтобы сделать дело, а потом получить награду постфактум. Твоя жизнь — их деньги. Всё зависит от того, что он предложил, сколько он предложил и что им пообещал.

Потрясенная, она откинулась на спинку стула.

— Чтобы ты Пеппер вернулась к своему образу жизни, мы должны убить его, — закончил Вайпер.

— Да, иначе они будут приходить снова и снова, и, Пеппер, ты проживешь остаток своей жизни в ожидании смерти, — сказал Босс.

— Я этого не хочу, — проговорила она.

— Тогда мы убьем ее отчима.

Глава 6

Вайперу нравилось находиться на своей территории и не оглядываться через плечо каждую секунду. Но после трех дней изоляции они оба начали нервничать. А еще ему приходилось прилагать титаническое усилие, чтобы держать свои руки при себе. Он спал на диване, хотя хотел оказаться в постели с Пеппер. Оказалось, нелегко жить с ней после того, как он увидел ее обнаженной и заставил кончить на свои пальцы. Она такая страстная и восприимчивая. Такая чертовски мягкая. Обычно он не отодвигал свои потребности на второй план, но она — другая. Она принадлежала ему. Знание того, что Пеппер никогда не была с другим мужчиной, только усиливало его притязания.

Солнце опустилось низко над горизонтом, и небо окрасилось в оранжевые и розовые тона. Он заметил Пеппер, стоявшую у панорамного окна в гостиной. Какая ирония, что он жил так высоко, лишь слой стекла отделял его от пропасти внизу, ведь он никогда не любил высоты. Люди, знавшие его, клялись, что он бесстрашен, но у него имелась одна фобия, которую он держал при себе.

— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросил он.

Пеппер стояла. склонив голову набок, в его футболке, большой и слишком длинной для нее.