— Три года я ждал этого момента, Харпер, три года!

— Да никакой я не Харпер, — заорал Седрик. — Я Хаббард! Седрик Диксон Хаббард. Вот, проверьте отпечатки.

Он выдернул руку из-под одеяла и только потом вспомнил, что в подобной обстановке резкие движения считаются неразумными.

К счастью, неизвестного гостя подобные мелочи не волновали, он только преисполнился еще большего презрения к своей невинной жертве.

— В наше время поменять отпечатки — как два пальца об асфальт.

Бластер поднялся чуть выше. Теперь Седрик не видел почти ничего, кроме огромной линзы — и своих в той же линзе отраженных глаз.

Прежде ему никогда не приходилось удостоверять свою личность, но в голофильмах всегда использовали отпечатки пальцев или рисунок сетчатки. Или нюхалку. Он и не подозревал, что в реальном мире давно уже научились изменять папиллярный узор. А других средств удостоверить свою личность у него не было.

Во всем этом было нечто непонятное, даже невероятное.

Если этот тип — ворюга, его ждет печальное разочарование. Которое может перейти в приступ бешенства. На кредитном счету Седрика осталось ноль целых шиш десятых, к тому же грабеж в форме насильственно осуществленного банковского перечисления — такой способ зарабатывать деньги может прийти только в самую тупую голову самого последнего идиота. Тогда остается похищение в целях получения выкупа или то, мясницкое, о котором рассказывал Бен. Тут появлялся пикантный вопрос — а зачем ему тогда позволили проснуться? Со спящим-то проще. А главное, первый день на свободе — и на тебе, все сорок четыре удовольствия.

И все же сейчас Седрик боялся гораздо меньше, чем семь лет назад, когда Грег и Дуэйн отвели его за конюшню и объяснили, что именно собираются с ним делать, однако в тот раз все обошлось, никаких серьезных повреждений он не получил. Не нужно, конечно же, забывать, что этот тип выступает совсем в другой весовой категории, чем два пятнадцатилетних придурка.

— Берите все, что угодно, — щедро предложил Седрик. — Хотя, если уж по правде, у меня нет ничего мал-мала интересного.

Голос не дрожал, звучал абсолютно спокойно — ну прямо как в каком-нибудь фильме. Приятный сюрприз.

— Да не нужны мне, Харпер, твои вшивые деньги. Я хочу посмотреть на твой обугленный труп.

— Я не Харпер и даже не знаю, кто он такой, этот самый ваш Харпер. А потому вы уж либо убивайте меня по ошибке, либо уходите и дайте человеку спокойно поспать.

— О! Да ты у нас, я вижу, смельчак! Седрик попытался картинно пожать плечами. Сложная операция, когда лежишь на спине.

— Ну а что мне еще сказать? Я не Харпер. Проверьте мои пальцы.

Безликий громила на секунду задумался:

— Пальцы подделывают. Ладно, я проверю твою сетчатку.

На Седрика нахлынула волна облегчения, он даже блаженно улыбнулся:

— Валяйте.

Резкая команда, и один из индусов подплыл к кровати; прочие галантно расступились, освобождая ему дорогу. Четыре машины, с виду точно такие же, как и взятая Седриком на прокатном пункте. Сидит в них кто-нибудь или не сидит — понять сложно. Не исключено, что бронированный управляет ими дистанционно. Крохотный номер еле вмещал такую уйму техники.

— Сканер сетчатки, — сказал загадочный налетчик, еще крепче прижимая к многострадальному носу Седрика бластер. С негромким жужжанием открылась крохотная дверца, на витом, упругом проводе закачалось устройство, поразительно похожее на театральный бинокль. Нет, это совсем не стандартный индус.

Теперь нужно прижать эту хрень к глазам и сфокусироваться на красных светящихся крестиках;

Седрик просмотрел уйму детективных голофильмов и не нуждался в инструкциях. Однако кто же мог ожидать, что вспышка будет такой яркой. Ой!

— Ну так что? — спросил он, разжимая пальцы. Снова жужжание, бинокль спрятался в тускло-голубой кристалевой груди, индус умотал куда-то в угол. — Сами видите, что я не Харпер.

Перед глазами плыли ярко-зеленые круги, першило в горле, во рту быстро скапливалась слюна. Не дай Бог еще стошнит.

— Кто? — спросил чернокожий шкаф.

— Харпер — тот парень, за которого вы меня приняли.

— В жизни о таком не слыхал. Аппендицитный шрам?

Он сдернул одеяло. Седрик судорожно икнул, но тут же с облегчением увидел, что оружие повисло на ремне и больше не упирается ему в физиономию.