— Чудесно.

— Надеюсь, здесь нет камер. Меньше всего мне хочется попасть на ютуб в таком виде.

— У тебя голос твердый, — сделала мне замечание Душенька. — Говори тише, хриплость сымитируй. Ты же месяц в отключке провела.

— А тебе не мешает покорности в глаза насыпать. Не сильно ты на придворную сиделку похожа. Знаю, трудно. Тупи лицо в пол, никто тебя и не заметит.

— Вот спасибо! — Опять руки в бока уперла.

— Я в хорошем смысле. Ты моим тайным агентом будешь, — добавила я, чем Душеньку порадовала.

Недолго мы толпу ждали. Дверь распахнулась так внезапно, что Душенька вздрогнула. Вместе с ней вздрогнула и моя перина.

— Ал! — услышала я тонкий, надрывный вопль. К кровати кинулась Садена. — Ал, родная! — В ее серых глазах застыли слезы.

— Дайте пройти, — пропыхтел какой-то толстяк, продираясь сквозь толпу слуг, обступивших кровать. В руках он нес корзину.

Ну примерно так я его себе и представляла. Дамы и господа, придворный знахарь! Такой образованный, что даже не заметил подмены. Полчаса меня осматривал, запрещая присутствующим дышать, и в финале диагностировал:

— Настоящее чудо!

«Да, ты реально настоящее чудо! Тебе даже оформление зубов в хомячьей парикмахерской доверять нельзя! Лекарь, е-мое!»

— Ал, — опять захныкала Садена, платочком глазки утирая. — Ал, ты меня слышишь?

Я вяло моргнула и, тужась, просипела:

— Пи-и-ить…

«Оскар» я уже заслужила!

Хишика, наигранно носом хлюпая, со стаканом воды ко мне подступила. Они с Душенькой кое-как меня из перины вытащили, подушки под спину и попу подложили и к изголовью усадили.

— Ей можно садиться? — спросила она у знахаря, вспомнив, что я типа королева.

Он головой покивал, как игрушечная собачка у ветрового стекла в автомобиле, и этим доказал мне, что на медицину Шейсауда нельзя положиться от слова «совсем».

Поднеся к моему рту соломинку, Хишика заботливо произнесла:

— Выпейте, ваше величество.

У меня в горле пересохло так, что я с радостью осушила бы весь стакан. Но роль есть роль. Аванс своего гонорара я получила, надо отрабатывать. Сделала пару глотков и выдохнула, как будто стометровку пробежала.

— Как вы себя чувствуете, ваше величество? — полюбопытствовал знахарь, неизвестно, в каких целях. Может, ведет дневник некроманта или что-то в этом роде. Какие-нибудь «Записки сумасшедшего». Гоголь же не из этого мира, на плагиат никто не пожалуется.

Вот что я должна была ему ответить? Будь я Настасьей, а еще лучше Иоанной Виагровной, я бы его одной репликой в монастырь направила. Он до конца своих дней там за меня свечки бы ставил. Но я же львица-королица!

— Где-е-е, — протяжно прохрипела я, — мой Эйра?

— Эйра! — спохватилась Хишика и к прислуге: — Найдите мальчика! Срочно! Скажите всем, что ее величество пришла в себя!

На глазах оживающие слуги бросились врассыпную, а Садена ко мне подсела и за руку меня взяла. Ладони у нее были мягкие, теплые, нежные. В глазах любовь — самая настоящая. Зря я на нее дважды подумала! Она в Альвире видела не сестру, а богиню.

— Ал, дорогая, я так счастлива, — всхлипывая, проговорила она. — Ты не представляешь, сколько слез я пролила за этот месяц…

Я удивленно глаза округлила и тихо переспросила:

— Месяц? — Взглядом комнату обвела. Со мной остались Садена, Хишика, Душенька, знахарь и пара растерянных служанок. — А ты кто? — спросила я у Душеньки. — Что случилось? Где Джард?

— Ваше величество, — Хишика почтительно поклонилась, — это Белла. Она уже вторую неделю у вашей кровати сидит.

— Белла? — изумилась Садена. — Я никогда тебя не видела.

— Она в ночную смену дежурила, — соврала Хишика. — Хорошая девочка. Очень рекомендую оставить ее при дворе.

Я болезненно кашлянула и повторила ранее поставленный вопрос:

— Что случилось?

— Вы ничего не помните, ваше величество?

— Как же… Я помню свадьбу. Помню Джарда. А потом… забвение.

— О, милая, — расплакалась Садена, упав на пою грудь. — Тебя кто-то отравил… Мы думали… думали, ты никогда не очнешься.

Я нехотя одну ладонь на ее плечо положила и увидела, что моя сорочка в мелкий розовый цветочек. Твою мать! Я как бабушка из сказки про Красную Шапочку!

Кто-то постучался, а я с дури едва не ляпнула: «Дерни за веревочку, дверь и откроется!»