— Мой отец хочет, чтобы я занялся семейным бизнесом через несколько лет, поэтому он решил, что диплом юриста или бизнесмена будет лучшей подготовкой к моим будущим задачам.

Черт, я вел себя, как слабак, раз мой отец говорил мне, что делать. Но все равно это была правда, и неважно, какой неприятный привкус она оставила у меня во рту.

Эмбер откусила еще кусочек яблока, обдумывая мои слова.

— Но ты этого не хочешь?

Я пожал плечами.

— Мне пригодится диплом юриста. И возможно, если повезет и я не стану таким же трудоголиком, как мой отец, у меня даже будет время заниматься любимым делом, раз или два в месяц.

Вау, звучишь, как идиот, Зак. Мне нравилось иметь в своем распоряжении деньги, и это была гребаная правда. Если я не хотел, чтобы мой старик заблокировал мой денежный запас, мне нужно было выполнять его приказы.

— Прости. Не хочу утомлять тебя своими «папиными» проблемами.

Ее брови взлетели вверх.

— Тебе не нужно извиняться, — она прикусила губу. — Дважды в неделю проходят тренинги, в группе поддержки, для девушек... для таких девушек, как я. Думаю, что попробую.

Она произнесла это так, словно никогда раньше не ходила к психотерапевту. Это едва ли было возможно, учитывая степень ее беспокойства.

— Ты никогда раньше не посещала группу поддержки?

— Нет. В моем родном городе такого не было. И я действительно не...

Мой сотовый завибрировал, в заднем кармане джинсов, и я встал из-за стола, чтобы достать его. Мне не следовало двигаться так быстро.

Глаза Эмбер расширились, и она отшатнулась назад, ударившись спиной о стойку. Я замер, моя рука была на полпути к карману, а глаза остановились на девушке передо мной. Блядь. Выражение ужаса на ее лице подсказало мне, что она думает, что я собираюсь напасть на нее.

— Мой телефон, — сказал я, и мой голос действительно надломился.

Я откашлялся, медленно вытащил свой мобильник и выключил его. У меня не было настроения разговаривать с тем, кто звонил.

— Не хотел тебя пугать.

Глубокий румянец разлился по щекам Эмбер. С ее такой бледной кожей это было еще более очевидно. Ее взгляд упал на пол и устремился на упавшее туда яблоко. Сделав глубокий вдох, она наклонилась и подняла его, прежде чем выбросить в мусорную корзину.

— Мне так жаль, — прошептала она.

В ее огромных карих глазах застыло смущение и чувство вины, когда именно я напугал ее до смерти.

— Тут не о чем сожалеть.

Она кивнула. И снова именно Тыковка спас ситуацию. Он громко замурлыкал и покатился по кафельному полу, перед обутыми в носки ногами Эмбер.

— Где ты его нашла? — спросил я, радуясь возможности избавиться от неловкости.

Тыковка совсем не походил на кота, которого продают в зоомагазине. Удивление, за которым последовала серьезность, отразилось на ее лице.

— Через год после... — она замолчала, и на секунду я испугался, что она снова запаникует.

К счастью, выражение ее лица смягчилось, для этого потребовались годы тренировок. Должно быть, Эмбер научилась скрывать свои истинные эмоции.

— Мы с папой отправились в приют для домашних животных, потому что он решил, что мне нужна компания. Там были десятки кошек, и все они пытались привлечь мое внимание, мурлыкая и прижимаясь к моим ногам. Все, кроме одного. Тыковка сидел в дальнем углу комнаты, наблюдая за мной своим единственным глазом и не двигаясь с места. Он даже не пытался привлечь к себе внимание. Тогда я поняла, что он так себя вел потому, что он знал, что никто не захочет видеть его таким, какой он есть, с отсутствующим глазом и кривым хвостом. Он уже сдался. Никто не захочет взять такого сломанного существа, как он... — она заколебалась, выражение ее лица было печальным и безнадежным. — Вот почему я решила подарить ему дом, показать, что есть кто-то, кто готов взять сломанное существо. Что есть кто-то, кто будет любить его.

Эмбер все еще имела в виду Тыковку или говорила о себе? Мысль о том, что она считает себя сломанной, вызвал у меня приступ ярости. Я был в бешенстве от тех мужчин, причинивших ей боль. Хотел бы я, чтобы эти люди стояли прямо передо мной, чтобы я мог ранить их так же, как они ранили Эмбер.

На этот раз я действительно хотел использовать свои навыки боевых искусств. Но почему-то был почти уверен, что независимо от того, что я сделаю с этими ублюдками, это будет не так ужасно, как то, что они сделали с Эмбер.

— Что с ним произошло? — спросил я.

На самом деле мне очень хотелось спросить: «Что произошло с тобой?» но сомневаюсь, что она ответила бы. Если бы я поинтересовался, то наверняка Брайан погладил бы мои чертовы яйца своим дорогим утюгом.

Эмбер даже не взглянула на меня, когда ответила:

— Люди, в приюте для домашних животных, не знают наверняка, но предполагают, что его пытали какие-то мальчики, потому он очень сильно боится мужчин.

Еще одна вещь, которая, казалось, была общая у них с питомцем. Блядь, я хотел убить этих больных ублюдков, которые напали на нее.