Я потащил свою жалкую задницу обратно в комнату и плюхнулся на кровать, даже не потрудившись прикрыться одеялом. Я был весь в поту. Мои боксеры и футболка прилипли к коже, но я даже не мог заставить себя переодеться прямо сейчас. Стук в дверь заставил меня приподнять голову на несколько сантиметров, но я почти сразу же опустил ее на подушку, потому что это потребовало слишком больших усилий.

— Зак?

Я ответил с неразборчивым ворчанием. Дверь открылась, и вошел Брайан, одетый и холеный, ни один волосок не выбился из прически, как обычно. Он позволил своему взгляду блуждать по моему распростертому телу.

— Выглядишь дерьмово.

Я поморщился.

— Я и не заметил.

— Так понимаю, ты сегодня не пойдешь на пары? — сказал он с ухмылкой.

Я показал ему средний палец, потом схватил с пола книгу и швырнул в него.

— Повеселись, — крикнул он и выскочил из комнаты, захлопнув дверь прежде, чем книга успела ударить его по голове.

Вместо этого она врезалась в дверь и упала на пол. Я закрыл глаза и попытался не обращать внимания на то, как скручивается мой желудок.

Некоторое время спустя еще один стук нарушил мое молчаливое страдание, но он был мягче, чем предыдущий.

Эмбер? Я слегка приподнялся и поправил одежду.

— Войдите.

Дверь открылась, и в комнату просунулась Эмбер, с еще влажными вьющимися волосами. Я улыбнулся ей, и она вошла в комнату, задев ногой книгу, которую я швырнул в Брайана. Эмбер посмотрела на неё, слегка нахмурившись.

— Это должно лежать здесь?

Я покачал головой.

— Нет, я целился в Брайана, но он был слишком быстр.

Один уголок ее рта приподнялся почти в улыбке, когда она подняла книгу и положила на комод. Я не хотел спрашивать, боясь ее расстроить, но уже начал задаваться вопросом, что она делает в моей комнате. Ее глаза блуждали по комнате, рассматривая мои награды и плакаты с изображением Патагонии на стенах, но в конце концов ее взгляд вернулся к моему лицу.

— Я приготовила тебе куриный суп и подумала, не хочешь ли ты съесть его прямо сейчас.

Я полностью сел.

— Ты готовила для меня?

Эмбер кивнула, закусив губу, и ее щеки слегка порозовели. Черт возьми, она была чертовски красива.

— Брайан сказал мне, что ты плохо себя чувствуешь и остаешься дома. Так же он сказал, что я должна заказать пиццу, но с расстройством желудка это было бы глупо, поэтому я приготовила суп. Это успокоит твой желудок.

Единственным человеком, который когда-либо готовил суп для меня, была Тереза, няня, которую мои родители наняли, чтобы мой отец мог летать по всему миру и работать, пока моя мать топила свое одиночество в алкоголе. Не понимая моего молчания и хмурого выражения лица, она покраснела еще сильнее.

— Я имею в виду... тебе вовсе не обязательно есть мой суп. Если ты предпочитаешь пиццу, я могу заказать...

— Нет! — я чуть не вскрикнул. Она даже подпрыгнула. — Прости, — я сделал паузу. — Я хочу твой суп. Не думаю, что мой желудок мог бы справиться с пиццей прямо сейчас.

Ее глаза загорелись.

— Сейчас принесу.

Она поспешно вышла из комнаты и вернулась с подносом.

— Где ты нашла поднос? — спросил я, когда она поставила его на мою тумбочку.

Я мысленно поблагодарил высшие силы за то, что пакетики с презервативами хранились у меня в верхнем ящике стола, а не на виду.

— Он лежал в глубине кухонного шкафа.

— Я даже не знал, что у нас есть такое. Должно быть, осталось от предыдущего владельца.

— В этом есть своя польза, — сказала Эмбер, прислонившись к моему столу.

Я случайно взглянул на поднос. Посередине стояла тарелка с дымящимся куриным супом. Но это было еще не все. Ещё была кружка с бледной жидкостью. Я сделал глубокий вдох. Ромашковый чай. Я сморщил нос.

— Это поможет твоему желудку, — строго сказала Эмбер, заметив выражение моего лица.

— Ненавижу этот вкус.

Она слегка улыбнулась.

— Ты привыкнешь.

Я схватил поднос и поставил его себе на колени, стараясь ничего не пролить. Эмбер повернулась и направилась к двери.

— Не составишь мне компанию? — выпалил я.

Она медленно обернулась, и на ее лице промелькнуло удивление.

— Тебе не обязательно это делать. Уверен, что у тебя есть дела поважнее, чем составить компанию умирающему человеку, — я издал мелодраматический вздох.

Она рассмеялась, ее лицо и тело заметно расслабились.